А сейчас Максимо постарался забыть об интимном аспекте их брака и вернулся к насущным вопросам.
— Ты найдешь в себе силы поужинать с моими родителями?
Пару секунд Элисон колебалась, но затем все-таки согласилась:
— Наверное, отказаться некрасиво.
— Если ты плохо себя чувствуешь, мы можем перенести ужин на другой день.
— Нет, я справлюсь. Ведь готовить мне не придется, — пошутила она.
— Ты готовила ужин сама? — поддержал ее шутливое настроение Максимо.
— Конечно, — фыркнула Элисон. — Ведь у меня нет под рукой шеф-повара. — Внезапно она забеспокоилась: — Как твои родители отреагируют на ситуацию, в которой мы оказались?
— Я уже давно взрослый и сам принимаю решения, — пожал он плечами. — Что случилось — то случилось. Я сделал свой выбор и несу за него ответственность.
— То есть ты не хочешь объяснять им, как был зачат ребенок?
— Не считаю нужным. К тому же мои родители — люди понимающие и не будут задавать лишних вопросов.
— Неужели они не интересовались, почему у вас с Селеной не было детей? — рискнула спросить Элисон.
— Может быть, это их и волновало, но Селена настаивала на том, что никто не должен знать о ее бесплодии. Я тоже молчал, чтобы не причинять ей боль. Если ты захочешь, мы, конечно, расскажем им, как обстояло дело в нашем случае.
Элисон кивнула:
— Пожалуй, нам лучше повременить с откровениями.
Во-первых, она испытывала неловкость при мысли о том, что придется откровенничать с незнакомыми людьми, хотя это и родители ее будущего мужа. А во-вторых, возможно, в связи с этим пришлось бы упомянуть Селену, и Элисон считала себя не вправе говорить о человеке, с которым она не встречалась. К тому же первой жены Максимо нет в живых.
— Тогда я вернусь за тобой через час, — вторгся в мысли Элисон голос Максимо. — Прими душ и переоденься.
Элисон смотрела, как ее жених покидает комнату, и ей вдруг страстно захотелось, чтобы он не уходил.
Желание было вызвано необъяснимым чувством, которое пробудил в ней Максимо, хотя здравый смысл велел ей с ним не сближаться, дабы избежать боли, которую он мог причинить. Эти два совершенно разных стремления боролись в ней, склоняя в пользу то одного, то другого. Здравый смысл должен был победить в перетягивании этого невидимого каната. Обязан был победить.
Столовая с высокими потолками и картинами в роскошных рамах выглядела как музейный зал. За длинным столом могли легко уместиться человек сорок. В целом интерьер создавал холодную, безличную атмосферу. Из-за отсутствия домашнего уюта у Элисон на глаза навернулись невольные слезы. За таким столом, несомненно представляющим большую ценность, их ребенок вряд ли сможет рисовать и запивать молоком печенье, так как это неизбежно приведет к пятнам на столе и его порче. Элисон проглотила эти глупые слезы, решив не расстраиваться заранее. Конечно же атмосферу никак нельзя назвать располагающей, но ведь это столовая, а в замке полно других комнат, и в них обязательно есть столы.
