— Когда ты думаешь о чем-то неприятном или тревожишься, у тебя между бровей залегает маленькая морщинка, — поделился с ней секретом Максимо.
— Ты догадался только поэтому? — не поверила Элисон, но на всякий случай дотронулась до лба. Так и есть: небольшая морщинка. — Мне кажется, этого недостаточно, чтобы судить наверняка. Уверена, многие люди поступают так же.
— Согласен, — кивнул он. — Но, может, тебе просто неприятно, что я угадываю твои мысли?
— А тебе было бы приятно, если бы все догадывались, о чем ты думаешь в ту или иную минуту?
— Не знаю, — улыбнулся принц. — Пока еще никому это не удавалось. К тому же я считаю себя человеком неэмоциональным.
— Узнав про ребенка, ты проявил сильные эмоции, — заметила Элисон.
— Конечно, так как речь шла не обо мне, а о моем ребенке, — согласился Максимо — Были затронуты, отцовские чувства. По-моему, это естественно.
— Не для всех. — Элисон вспомнила своего отца, чья любовь к младшей дочери оказалась настолько сильной, что после ее потери он забыл о том, что у него остались еще одна дочь и жена, которые нуждались в его любви.
— Для меня — точно. — Он несколько напрягся. — Мы с Селеной очень хотели детей.
Какие чувства испытывает Максимо, зная, что у него будет ребенок от незнакомой женщины? Не от жены, которую он любил. Сердце Элисон сжалось. Она скорбела вместе с ним и жалела его. Элисон вовсе не хотела испытывать к нему жалость, но это было сильнее ее.
— Ужин с родителями состоится через пару часов. До этого времени ты можешь отдохнуть, — предложил Максимо.
Похоже, он решил, что углубляться в прошлое не стоит. Элисон в свою очередь не собиралась расспрашивать его.
Комната, в которой ее поселили, походила на сказочные покои. Мягкие кремовые ковры, стены, выкрашенные в цвет лаванды, кровать с прозрачным балдахином. В общем, о такой спальне многие женщины могут только мечтать. Элисон тут же задалась вопросом: для кого была создана эта фантазия? Для любовницы Максимо? Трудно поверить, что такой мужчина, как он, способен долго обходиться без женского общества, как бы сильно ни любил покойную жену.
Совершенно неожиданно — и против ее воли — перед глазами Элисон замелькали картинки того, как могли происходить эти встречи. Вот Максимо сжимает женские бедра, вот его смуглые руки ласкают полную грудь, вот он целует шею своей любовницы. Элисон несколько раз моргнула, чтобы прогнать видение, а затем вспыхнула до корней волос, осознав, что в роли мифической любовницы представляла не кого-нибудь, а себя. Интересно, а как отреагирует Максимо, узнав, что она девственница? Впрочем, тут же одернула себя Элисон, ее не должно это волновать, поскольку он это никогда не узнает.
