— Джинн, мисс Грейст очень любезно придерживала для тебя лифт, а ты уже опаздываешь. Что касается сегодняшней встречи, то я посмотрю, как буду себя чувствовать. А теперь иди.
Игриво, но одновременно властно еще раз шлепнув блондинку по заду, мужчина оттолкнул ее. Затем прошел вперед, поднял оба чемодана Элин и вынес их из лифта.
Джинн с упреком взглянула на него и на прощание улыбнулась Элин:
— Спасибо. Вы прелесть.
Элин быстро посторонилась, чтобы женщина вошла в лифт, и двери его закрыли красивую белозубую улыбку, адресованную любовнику. Элин оглянулась, ожидая увидеть на лице мужчины глупую реакцию, но он, одетый лишь в банный халат, стоял, прислонившись к дверному косяку, и с интересом разглядывал ее.
— Значит, я не так уж хорош? — тихо засмеялся он, и его губы постепенно расплылись в широкой улыбке. — Здравствуйте, мисс Грейст! — Он хихикнул и выпрямился. Внешность у него была внушительная, а короткий, просторный халат несколько распахнулся, и на широкой груди стали видны блестящие, темные вьющиеся волоски. На руках и ногах переливалась крепкая мускулатура боксера, да и помятое лицо говорило о том, что этот человек некоторое время провел на ринге.
У него была загорелая кожа, а прямые черные волосы падали на довольно низкий лоб, что делало его несколько вульгарным. Элин решила, что, будь у него усы, он был бы похож на Кларка Гейбла, которого она видела в «Унесенных ветром».
Застенчиво и суетливо Элин стала искать в кармане ключ.
— Для приличной, разумной девушки у вас слишком красивые ноги.
От неожиданного комплимента Элин еще больше оробела… Она прекрасно знала, что видит этот тип, разглядывая ее. Хороший парикмахер ценой невероятных усилий превратил ее грубые, густые, мышиного цвета волосы в шикарную копну и окрасил их в насыщенный золотисто-каштановый цвет. Этот стиль подчеркивал ее довольно мелкие черты лица с широким лбом, высокими скулами и тонким, острым подбородком. Светло-карие глаза были слишком большими, длинные, густые ресницы делали их еще больше, а лицо — еще меньше. Вздернутый нос был вполне симпатичным, а рот красивой формы мог бы быть чуточку побольше. Словом, классической красавицей она не была и никогда уже не будет. Не то что Линда.
Элин широко раскрыла дверь и повернулась к соседу спиной, давая ему понять, что хочет остаться одна.
— Вы очень любезны, мистер Дуглас, — сухо произнесла она, когда он наклонился, чтобы взять ее чемоданы.
— Я только начал быть с вами любезным, Элин.
