Бабочки начинают порхать у меня в желудке.
— Я так не думаю, — отвечаю я, хотя страстно желаю спросить об этом больше.
Она закатывает глаза. — Ой, я тебя прошу. Ты это знаешь, даже если ты не хочешь это признать.
— Должна признать, для той, которая говорит, что мы не друзья, ты выбалтываешь слишком много сегодня утром.
— Знаешь, мне иногда хочется, чтобы ты была той стервой, которой, как все говорят, ты являешься, — признается она.
— Почему?
— Потому, что так легче, ненавидеть того, у кого все есть.
Коротенький смешок срывается с моих губ. Я не собираюсь объяснять ей, что моя жизнь такая же скрипучая, как и песок под моими ногами вчера вечером.
— Мне пора домой. Где мой телефон? — спрашиваю я шаря в кармане.
— Я думаю, он у Алекса.
Значит, сбежать без встречи с ним не получится. Я безуспешно пытаюсь утихомирить Умпа Лумпас у себя в голове, когда выхожу из спальни в поисках Алекса. Это оказывается совсем не сложно, домик оказывается меньше, чем дом у бассейна Сиерры. Алекс лежит одетый в джинсы на старом диване. Больше на нем ничего нет. Его глаза, покрасневшие и заспанные, уже открыты.
— Привет, — говорит он мягко, потягиваясь.
О, боже. Я в больших неприятностях. Потому, что я пялюсь. Я просто не могу отвезти жадный взгляд от его рельефных бицепсов, трицепсов и остальных 'цепсов', которые у него есть. Когда мой изучающий взгляд встречается с его, я чувствую, как число бабочек в моем животе только что трехкратно увеличилось.
— Привет, — проглатываю я ком в горле. — Наверное, мне следует поблагодарить тебя, что ты принес меня сюда, вместо того, чтобы оставить без сознания на пляже.
Его взгляд не дрогнул.
— Прошлой ночью я кое-что понял. Ты и я, мы не такие уж разные. Мы оба ведем свою игру. Ты используешь свой внешний облик, свое тело и свои мозги, чтобы заставить всех поверить, что ты все контролируешь.
— У меня похмелье, Алекс. Башка раскалывается, а ты тут выливаешь на меня свою философию.
— Ну, вот, опять ты отвечаешь мне в своем игровом стиле. Будь настоящей со мной, mamacita. Тебе слабо?
Он что, шутит? Быть настоящей? Я не могу. Я скорее всего разрыдаюсь и возможно сломаюсь настолько, что скажу правду о том, что я создала этот образ и просто прячусь за ним.
— Я лучше поеду домой.
— Прежде, чем ты отправишься туда, тебе лучше сходить в ванну.
До того, как я успеваю спросить зачем, я ловлю свое отражение в зеркале на стене.
— Вот, черт! — Черная тушь вся осыпалась у меня под глазами, темные полосы от нее спускаются вниз по моим щекам.
