Избранная проза и переписка | страница 2
— Вот, — сказала она высоким голосом, — вот думала оставить их у тебя или Соньки, а вы, черт вас знает, какие бездомные, разве я знала, что вы тут так живете до сих пор. — Она усмехнулась и, посмотрев на Марусю, добавила ядовито: — Парижанки.
— Я же тебе писала, — сказала Маруся и оглянулась на диван и продранное кресло, — я же тебе писала, что шарфы расписываю, а Сонька с тех пор, как Ванечка сошелся с Ольгой, а Веревкин заболел…
Сонька горестно высморкалась.
— Это у тебя еще романтика, — заныла она, — появление героя и страсти и всякие там Евгении Онегины в любительских кружках. За тобой вот сейчас муж гонится и убить хочет, потому что у вас свой автомобиль есть.
— У нас нет автомобиля, — поправил строго мальчик, — папа сдает посуточно грузовики-камионы 1.
— Почему он по-русски говорит? — удивилась Сонька и посмотрела на мальчика, как на диковинную птицу. — Смотри, всё понимает.
Мальчик обиделся и покраснел.
— Разучится, — равнодушно ответила Нина, — пойдет в школу и забудет, а сейчас ничего говорит, и девочка говорит, болтают так, что голова пухнет.
Потом пили чай. Маруся, накинув на папильотки забракованный на работе шарф, сбегала вниз и купила на свои деньги черного хлеба и масла, а детям принесла по банану. Чаепитие продолжалось до полудня. Маруся не пошла на работу, нужно было всё узнать про сестру, которую она не видела пять лет. Оказалось, что муж Нины — пьяница, но зарабатывает здорово, что-то делает со старыми грузовиками и потом их сдает для перевозки мебели и фруктов, что квартира у них — три комнаты и ванная, что Нина всегда имеет несколько сот на булавки, что в местном кружке она пела зимой дуэт «Мой миленький дружок» и познакомилась с Павликом, который приезжал по делам из Парижа. Они сошлись. «Мы сошлись, — сказала Нина, рыдая и наливая мальчику чай на блюдечко, — и он предложил приехать к нему в Париж. Но я еще колебалась, я еще подлеца этого жалела, хотя, видит бог, ненавижу его уже пять лет, и что слез пролила от его грубости и хамства, вам, девочки, и не понять. А вчера он меня неубранной кухней попрекнул. Я ему заорала, что люблю другого. И он сказал: “Скатертью дорога, но забирай своих неизвестно чьих детей”. Я бросилась в поезд, не предупредив Павла Петровича».
— Так он, значит, за тобой не гонится? — спросила Маруся.
— Не гонится, наверно, — неожиданно спокойно ответила Нина и стала подкрашиваться. Она долго приводила себя в порядок, и Сонька завивала ей крендельками виски, вдруг сама оживившись необычайно, потом они ушли покупать чулки и шляпу и звонить по телефону, а Маруся, затянув одеялом постель, села в кресло и взяла девочку на колени. Но мальчик сейчас же стащил девочку за руку на пол и повел ее мыться. Маруся, никогда в жизни не наблюдавшая детей, с ужасом увидела, что мальчик намылил сестре руки до локтя и колени, и потом полил из стакана на нее сбоку. Затем он немного вытер ее чем-то и велел лечь спать. Девочка, мокрая и спокойная, тотчас же заснула, раскинув доверчиво руки, как кукла в коробке, и тогда мальчик подошел сам к Марусе и спросил ее, куда ушла его мать.