Я тумбочку быстро открыла. Карандаши вытащила. Я три коробки ему купила: "Спартак", "Живопись" и "Искусство". Я уголек у ко- тельни нашла и тоже в тумбочку положила. Он любил угольком рисовать. Была в тумбочке и бумага. Он бумагу шершавую очень любил. Пачку бумаги ему дала.
"На, Богдан! На, рисуй, мой любимый! Рисуй, Богдан…"
Он увидел карандаши. Он увидел бумагу и закрыл лицо ладонями.
"Не надо! - прошептал чуть слышно.- Не надо! Митря смотрит. Митря не спит…"
И снова душа его потонула в потемках. И снова я виновата. Проклинала себя. Зачем? Зачем я ему карандаши показала? Зачем показала бумагу? Не надо было показывать.
Уехала я из Кислиц. Я душой своей мучилась. Я виноватой себя считаю. Через два дня и две ночи снова приехала.
Не могу без него. Хоть часик с ним посидеть хочется. Хоть одним глазком на него поглядеть. Я боюсь его одного оставлять. Боюсь, что Фоменко будет его "уставу" учить. Он там главный - Фоменко. Он - большой бирэво! Его все боятся. Доктора не боятся, а Фоменко боятся. Я доктору говорила. Я пришла к нему в белый домик.
"Ты для чего здесь сидишь? Скажи! Для чего? Фоменко людей мучает! Отбирает лекарство! Спать не дает. Прогони его!" - я сказала.
Доктор взглянул на меня, улыбнулся, как дитю малому улыбаются.
"Ну, хорошо, прогоню! - мне ответил.- Другой придет. Понимаешь?- Встал из кресла. Руки под мышки, ко мне подошел: -Ты, Сабина, хорошая девушка… Ты добрая девушка… Но ты пойми… Дело ведь не в Фоменко, дело в системе…"
"Что ты мне говоришь? Какая система? Ты сам для чего? У тебя сердце есть? У тебя руки из теста? Что ты ногти пилочкой чистишь? Что читаешь сидишь? А людей не лечишь! Богдана моего не лечишь!"
Хоть бы что доктору. Сел в свое кресло и улыбается. Доброго из себя строит. Поняла я его доброту. Видела я таких добрых. Они со всеми - "тю-тю-тю". Они "вы" всем говорят. Голоса не повысят, а сами, как солнце зимой, светить - светят, а только не греют.
Обидно мне стало, хоть плачь.
"Попей-ка лучше воды",- доктор сказал.
"Сам пей свою воду! Не буду я пить! Что? Что сидишь улыбаешься? Брось книгу читать! С умом не родился - умным не станешь. Не суши свои мозги. Иди лечи Богдана! Иди! Тебе за что деньги платят?"
Сидит, улыбается, пальцами круглыми стучит по столу.
"Ты эмоциональная девушка, Сабина. Очень эмоциональная…- Но читать перестал, книгу закрыл, глянул в окно.- Платят, говоришь? Да-а-а! Большие деньги мне платят…- И снова на меня посмотрел, как на дите малое.- Эх, Сабина, Сабина,- вздохнул.- С нашей медициной хандроза банального не вылечишь… А о Богдане я и не говорю…"
