По своему богатому научному материалу и по множеству удачных обобщений частного характера они могут, однако, сыграть полезную подготовительную роль для выработки Новой Энциклопедии, особенно в той ее части, которая будет посвящена технике и естествознанию.
XXI
Итак, в Новой Энциклопедии должна быть устранена коренная абстрактность старого познания: его разорванность и оторванность от широкой практики человеческого коллектива. Теперь наука и философия должны быть представлены в том виде, в каком они станут действительно понятны трудящемуся человечеству: как созданные в историческом сотрудничестве поколений орудия организации коллективной деятельности людей. Подобно тому, как нельзя вполне понять живое существо вне его связи с предками и его естественной обстановкой, так нельзя вполне овладеть идеей, научной или философской, вне ее происхождения из социального опыта и вне ее практически-организующей функции. Вы можете встретить ученого математика, глубоко сжившегося со своей специальностью, и воспринимающего ее символы как настоящие, самостоятельные реальности. Нетрудно догадаться, насколько сознательно и полезно будет способен действовать подобный человек в той великой борьбе, где сурово сталкиваются истинные реальности — организованные социальные силы. А уклониться от этой борьбы — не зависит от воли отдельной личности, хотя бы она и пожелала, сознавая свою непригодность, — причем такая оценка тоже лишь исключение.
По отношению к истории, к социальным наукам марксизм успел уже выполнить такую реформу, о какой идет речь: выяснение связи вырабатываемых ими идей и понятий с социальной практикой, особенно классовой. Однако и здесь для энциклопедии потребуется пополнение ряда пробелов, оставленных имеющимися до сих пор последователями марксистов-историков и социологов. Чаще всего до сих пор выяснялось соотношение тех или иных научных концепций с классовыми интересами, их выгодность для того или иного класса; гораздо реже заботятся об установлении зависимости тех же концепций от классового способа мышления, и этого способа мышления — от условий практики — труда и социальной борьбы: та сторона историко-материалистического метода, которая намечена Марксом, напр., в учении о меновом фетишизме, после него развивалась очень мало, — а между тем она наиболее важная по своему объяснительному значению.
Еще гораздо хуже обстоит дело с естественными науками и математикой. Для меня долго представлялся необъяснимым тот спокойный эклектизм, с которым большинство теоретиков-марксистов отбрасывает самую мысль об анализе этих областей идеологии с точки зрения исторического материализма, с точки зрения зависимости методов познания от методов техники и общественной борьбы. Дело и для нас, разумеется, идет не о том, чтобы выводить теоремы из экономических отношений. Но мы убеждены, что способы и приемы, которыми оперирует познающий, исследуя и группируя данные опыта, не выдумываются индивидуально, а вырабатываются коллективно-исторически, и только оформливаются отдельными личностями: руководящее принципы, которым подчиняется человеческое мышление, научное и обыденное, зарождаются не в воображении гениев, а в той сфере, где непосредственная жизненная необходимость вынуждает и определяет развитие — в технически-трудовой.
