Элоиз была разочарована. Она так надеялась услышать слова любви. Ничего, успокоила она себя, придет время, и он их скажет. Он всегда скрывал свои чувства, ему трудно говорить о них вслух. Довольно того, что он признался в желании быть рядом с ней.
— Поедем домой? — спросила Элоиз.
— Да, домой, — услышала она в ответ.
Потеплевший голос Джонатана зародил в ней надежду на будущее. Раньше он никогда не называл ферму «домом». Дом там, где сердце, сказала себе Элоиз и слегка улыбнулась. Да, она действительно начинает выражаться как тетушка Сара. Помогая Джонатану погрузить мотоцикл в его машину, она еще раз вспомнила эту поговорку и понадеялась на ее справедливость.
***
Элоиз села в кресло-качалку у окна на кухне. С того дня, как она упала с мотоцикла, прошло полгода.
Тетушка Сара уехала так же неожиданно, как и появилась. В тот самый день, когда Элоиз и Джонатан вернулись вместе домой после их разговора на обочине дороги, Сара заявила, что ей пора возвращаться к себе.
— Дальше вы управитесь без меня, — сказала она. — Я соскучилась по дому, к тому же собираюсь навестить твою кузину Ирен. Мы с ней очень давно не виделись.
Как ни уговаривали они тетушку остаться еще хотя бы на несколько дней, она не соглашалась.
— Вам нужно устраивать свою жизнь. Не волнуйтесь, я вернусь.
На следующее утро Элоиз отвезла Сару в аэропорт.
— Все идет именно так, как я ожидала, — сказала тетушка перед посадкой на самолет.
— Заботьтесь друг о друге, это главное.
Элоиз была полна надежд. Да, за последнее время ее отношения с Джонатаном окрепли. Она чувствовала это. Он, кажется, чувствовал то же самое. Все стало вставать на свои места, но тем не менее иногда возникали проблемы, заставлявшие задуматься.
Элоиз потянулась к корзинке для вязанья и вынула из нее недовязанное детское одеяльце, пару пинеток и кофточку. До катастрофы она была одержима мечтой о детях.
Что касается Джонатана, то она была убеждена, что из него выйдет замечательный отец. Достаточно вспомнить, сколько внимания уделял он Томми. Но до больницы, не очень уверенная в прочности своего брака, она не заговаривала с мужем о детях.
Но и потом у Элоиз не хватало мужества затронуть эту тему. Она поджидала удобного момента и сегодня утром наконец завела разговор о ребенке. Джонатан особого энтузиазма не выказал.
— Я не уверен, что готов стать отцом, — сказал он. — Но если ты хочешь завести ребенка, я не против. — И тут же, сославшись на кучу дел в гараже, уехал.
