— Я тоже так думаю, — подтвердила Элоиз, одолеваемая и страстью, и голодом. Джонатан улыбнулся. Глаза его светились радостью. Сердце Элоиз дрогнуло. Так приятно было видеть его счастливым.
— Тебе хорошо со мной. Ты должен себе в этом признаться. Мы будем потрясающей парой, — сказала она, целуя его в нос.
Он поднял руку и убрал волосы у нее со лба.
— Может, ты и права.
Элоиз затаила дыхание. Он почти соглашался с ней.
— Не «может», а конечно права, — сказала она убежденно. Джонатан внимательно вгляделся в ее глаза.
— Ты очень изменилась. Прежде ты никогда не делилась своими мыслями. Элоиз охватило волнение.
— Это беспокоит тебя?
— Нет, — ответил он, помолчав мгновение. — Раньше мне всегда хотелось знать, о чем ты думаешь. Теперь ты сама мне обо всем рассказываешь.
— Тебя действительно интересовали мои мысли? Джонатан почувствовал неловкость.
— Я люблю знать, где нахожусь и чего мне ожидать.
Элоиз хотелось спросить, чего ждать ей, но она не могла вымолвить и слова. Трусиха, ругала она себя. Она и вправду боялась узнать, что он считает ее лишь временным развлечением, не больше.
— Пора заняться едой, — сказала она, быстро поднимаясь с кровати и накидывая халат.
Элоиз спустилась на кухню и вынула из холодильника жаркое. Она как раз собиралась поставить его разогревать, когда появился Джонатан. Взгляд Элоиз упал на его широкие плечи, потом опустился на крепкий плоский живот. Она ощутила волнение, с которым было трудно справиться. Посмотрев на лицо Джонатана, Элоиз вспомнила вдруг, как оно выглядело по утрам, перед тем как Джонатан брился. Она вспомнила, как любила просто лежать рядом с ним и рассматривать его спящего. Неужели она лишится своего счастья? Эта мысль потрясла ее. Нет, не надо об этом думать. Страх мешает в достижении цели.
— Жаркое подгорит, если ты не убавишь огонь, — предупредил ее Джонатан.
Покраснев, Элоиз посмотрела на плиту, чувствуя себя девчонкой и с трудом сдерживая желание броситься ему в объятия.
Джонатан подошел к ней сзади, погладил ее волосы и нежно коснулся губами ее шеи.
— Я очень скучал по тебе, — признался он.
Ее сердце билось так сильно, что он наверняка слышал его удары. Значит, он не просто думал о ней, как сказал вначале, а скучал. Вероятно, она постепенно разрушала стену, за которой он прятался от нее. Элоиз повернулась к нему с улыбкой.
— Видимо, жаркому суждено сгореть.
Джонатан засмеялся и наклонился, чтобы поцеловать Элоиз. Их губы встретились, но Джонатан лишь коснулся их.
