Вернувшись в конюшню, Джонатан начал расседлывать лошадей.
— Я должна почистить Блю Леди, — сказала Элоиз. — Ты можешь идти и заниматься своим делом.
— А я почищу Кэш Флоу, — ответил он и взял щетку.
Элоиз была уверена, что ему совсем не хотелось этого делать. Но она видела, что он не оставит ее одну в конюшне.
— Все в порядке, — сказала она через пару минут, выгоняя лошадь на луг. Не глядя на Джонатана, Элоиз поспешила в дом. Он вошел следом за ней.
Посредине стола на кухне в вазе стояли две розы.
— Красивые цветы, — заметил он. По тону его можно было понять, что он догадался, от кого они.
— Их подарил Марк, — сказала Элоиз, подтверждая его догадку.
— Будь осторожна. Прислушайся к своему внутреннему голосу. Этот человек кого угодно обведет вокруг пальца. Он надеется завладеть тобой.
— Этого не удастся сделать никому, — бросила она в ответ.
Джонатан подошел к раковине, чтобы вымыть руки, и вдруг улыбнулся, глядя через плечо.
— Не зарекайся.
Сердце Элоиз екнуло, когда она увидела его лицо. Если бы он попытался завладеть ее сердцем, она бы, наверное, не устояла. Но едва ли у него возникнет подобное желание. Кроме того, призналась она себе, едва ли ей самой хотелось сковать себя пусть даже сладостными, но цепями.
Улыбка исчезла с его губ так же неожиданно, как и появилась. Он вытер руки и ушел, сказав, что у него полно работы в гараже.
— Твой муж заботится и беспокоится о тебе, — заявила Сара, стоя у окна и наблюдая, как Джонатан садится в машину. — Когда я позвонила ему и сказала, что ты собираешься на прогулку одна, он был вне себя от ярости.
Элоиз было приятно слышать эти слова, но она постаралась скрыть свою радость.
— Это не забота, это чувство вины. Он винит себя за случившееся и считает, что несет за меня ответственность.
— Он тут же примчался сюда как сумасшедший, даже не зашел в дом, — продолжала Сара. — Сразу же отправился в конюшню, оседлал лошадь и бросился вслед за тобой.
— Никогда не предполагала, что ты так романтична, — заметила Элоиз.
— Горько видеть, когда влюбленные расходятся, даже не пытаясь отстоять свое чувство. — Сара пристально посмотрела на племянницу. — Однажды совершить опрометчивый шаг — и сожалеть о нем всю жизнь...
Элоиз не сомневалась: глаза тетушки подернулись грустью.
— Ты говоришь так, будто знаешь это по собственному опыту. Сара выпрямилась.
— Что было, то быльем поросло. Но у тебя есть еще время, чтобы избежать ошибки.
— Да, но проблема состоит в том, что я не знаю, что будет ошибкой: возрождение нашего брака или его гибель, — призналась Элоиз.
