— Вымою посуду и лягу спать, — объявила Сара, прервав рассказ о поездке в Австралию.
Видя, что Элоиз все свое внимание переключила на мужа, Сара решила поскорее уйти и оставить племянницу наедине с Джонатаном.
— Я тоже устал, — сказал он, откладывая в сторону газету и доедая последний кусок вишневого пирога. — Пойду в спальню и немного почитаю перед сном.
Острая обида пронзила Элоиз, но гордость не дала ей ходу. Она вовсе не хотела оставаться наедине с этим брюзгой. Угораздило же ее выбрать себе такого мужа!
— А я посмотрю телевизор, — сказала она с напускной легкостью.
Все поднялись из-за стола, и Элоиз настояла на том, чтобы помочь Саре вымыть посуду. Джонатан тоже принял в этом участие, но старался держаться от нее на расстоянии.
Дура! — отчитывала себя Элоиз, вспоминая, как засыпала с мыслями о Джонатане. Единственный возможный способ удержать его около себя — это связать веревкой и не отпускать. Но стоит ли он таких усилий?
Элоиз сидела на крыльце, любуясь ночным небом. Полная луна высвечивала серебряную дорожку. Неожиданно на крыльце зажегся свет.
— Я думала, ты уже спишь, — недовольно сказала она вышедшему на крыльцо
Джонатану. Ей хотелось отдохнуть, а рядом с ним едва ли это удастся.
— Я решил посмотреть, как ты, — ответил он. Его заботливый тон сейчас раздражал ее.
— Мне хочется кое-что узнать. Джонатан удивленно поднял бровь.
— Как тебе удалось убедить меня выйти за тебя замуж?
Он стоял, прислонившись плечом к стене дома, и внимательно смотрел на Элоиз.
— С моей стороны даже попыток таких не было. Это ты сделала мне предложение. Слова эти прозвучали громом среди ясного неба. Элоиз была в растерянности.
— Я сделала тебе предложение? Он гордо расправил плечи.
— Да.
Ничего странного, ведь угодила же она в больницу из-за глупого трюкачества перед толпой зевак, напомнила себе Элоиз. И все же ей трудно было поверить в свою бесшабашность, поскольку все вокруг в один голос твердили о ее сдержанности и здравомыслии.
— Если ты станешь говорить, что я умоляла тебя на коленях, то я сочту тебя лжецом. Джонатан усмехнулся.
— Нет, это больше походило на деловое предложение.
Наконец-то в этой истории проглянул хоть какой-то смысл, если это слово позволительно употребить, говоря об их браке, подумала она. Элоиз вгляделась в его лицо.
— Какого же рода было это деловое предложение?
— Ты сказала, что хочешь иметь мужа.
— Значит, в один прекрасный день я ворвалась в твой дом и объявила, что хочу иметь мужа? — спросила она в полной растерянности.
