— Да-да, отдых прежде всего, — поддакнула Сара.
Элоиз стояла как вкопанная. Нет, приказывать мне никто не будет, подумала она и твердо произнесла:
— В течение нескольких недель я только и делала, что отдыхала. К тому же я голодна.
— Я собиралась попросить Джонатана отнести тебе еду, как только он закончит, — сказала Сара, идя к плите. — Но если ты уже здесь, присоединяйся к нему. Садись, — приказала она.
— Не забудь, она привыкла к больничной пище, — предупредил Сару Джонатан.
— Советую приготовить ей самую обычную яичницу.
Сара бросила на него возмущенный взгляд.
— Она будет есть яичницу с помидорами, луком и петрушкой, точно такую же, как у тебя. Ей нужно разнообразие, а также протеин.
Садясь за стол на противоположном конце, Элоиз взглянула на Джонатана и прочла в его взгляде: «Я старался». Эта слабая попытка защитить ее тронула Элоиз, но она тут же себя одернула. Он то и дело демонстрирует ей полное свое безразличие, а она готова разнежиться от малейшего проявления его заботы. Это до добра не доведет.
— Садись-ка или рядом с Джонатаном, или напротив, — скомандовала Сара. — Я не собираюсь бегать от одного конца стола к другому, разнося вам еду.
Опасаясь, что Джонатан лишит ее присутствия духа, Элоиз не желала садиться рядом с ним без крайней необходимости.
— Я сама возьму еду, — заявила она, поднимаясь и направляясь к кофейнику.
— Не люблю, когда у меня путаются под ногами, — фыркнула Сара. — Еду тебе принесу я.
Понимая, что будет выглядеть или дурочкой, или трусихой, настаивая на своем, Элоиз взяла кофе и опустилась на стул напротив Джонатана. Он с некоторой злостью взглянул на нее.
— Я не кусаюсь, — сообщил он, понизив голос, когда она отпила глоток.
Элоиз почему-то представилось, как Джонатан ласкает мочку ее уха. Ее обдало жаром, и она изо всех сил постаралась отвлечься от этих мыслей.
— Конечно, он не кусается, — подтвердила Сара, вдруг возникшая у стола словно из-под земли. Она поставила перед Элоиз тарелку. — Съешь-ка вначале вот это, а я тем временем приготовлю тебе яичницу. — Она перевела взгляд на Джонатана: — А ты доедай свою, пока она не остыла.
— Слушаюсь, мэм, — ответил он.
Элоиз взглянула на Джонатана и вновь увидела в его глазах веселые искорки. Но они исчезли, и он принялся за еду. Это минутное мальчишество живо запечатлелось в памяти Элоиз, согрев ее. Но она тут же себе напомнила, что Джонатан женился на ней только из-за денег. Хватит думать о нем!
