Заботами преподобного были построены еще два храма: на реке Сухоне, освященный в честь Воскресения Христова, и на реке Двинице — во имя святителя Николая Чудотворца. Все устроенные игуменом Дионисием монастыри и храмы имели написанные им самим иконы. Кроме того, преподобный Дионисий занимался искусной резьбой по дереву, был известен как книгописец, ковач и изготовитель одежды.
Народ смотрел на него как на пастыря и учителя, посланного Богом для просвещения края, и обращался к нему в телесных и духовных нуждах как к отцу, в полной уверенности получить просимое. И не один только простой народ имел такое высокое мнение о смиренном Глушицком отшельнике. Святая, строго подвижническая жизнь и духовная мудрость его привлекали к нему множество людей всякого звания и возраста. Чем более он смирялся и скрывал свои подвиги, тем более и шире распространялась слава о нем, так что даже опытные в духовной жизни приходили к нему и оставались разделять с ним иноческие труды и поучаться его душеполезными беседами. Так, блаженный Григорий, впоследствии подвижник и чудотворец Пельшемский, уже будучи архимандритом в Ростове, пришел к нему в Сосновец и прожил здесь около пяти лет, изучая духовную жизнь под руководством и по жизни аввы Сосновецкого. Сюда пришел к нему из Великого Устюга священноинок Амфилохий, высокий по благочестию, сделавшийся первым преемником прп. Дионисия в игуменстве. Еще далее Устюга из Великой Перми пришел в лавру Дионисиеву игумен Тарасий, добровольно оставивший свое начальство для того, чтобы самому быть под начальством преподобного и довершить здесь свое святое поприще. Здесь же просиял святостью жизни прп. Макарий, уроженец Ростовский, которого прп. Дионисий взял из отеческого дома еще 12-летним отроком и воспитал под ближайшим своим надзором; впоследствии этот Макарий был вторым преемником его в настоятельстве. Были и другие искренние рабы Божии в числе многолюдного братства прп. Дионисия, которых привлекла в Глушицкую пустынь слава о его духовной опытности. Таковы, например, прп. Феодосий, мощи которого почивают под спудом в Покровском монастыре, и прп. Филипп Рабанский, основавший впоследствии на реке Сухоне свой Рабанский монастырь.
Последние годы жизни святой старец почти всегда проводил в Сосновце, не забывая при этом Покровской обители. Предчувствуя свою кончину, он не ослабевал в подвижнических подвигах. От продолжительных молитвенных стояний и бдений ноги его отекли и «бяху яко столпие», а воздержание было таково, что «точию на самый день светлого Воскресения Христова вкушаше млека и сыра и то пооскуду». Он часто в богомыслии простаивал на морозе целую ночь перед вырытой им для себя могилы.
