Разговор двадцать пятый. Либеральные реверансы
Парламент получает разрешение приносить повелителю поздравления по случаю Нового года — Незначительное ослабление контроля за губернаторами провинций
Макиавелли
Я буду править так десять лет, не предпринимая никаких изменений в моем однажды принятом законодательстве. Конечного успеха можно достичь лишь такой ценой. Ничто, абсолютно ничто не должно изменяться за это время. Крышка, которой закрыт паровой котел, должна быть тяжелой, как свинец. И в течение этого времени завершится процесс распада оппозиционного духа. Вы подумаете, что люди будут ощущать неудобства, что станут жаловаться. Вовсе нет! Будет непростительной ошибкой, если я допущу это. Если же гайки закручены очень сильно, если я придавлю мой народ самым тяжелым бременем, люди скажут: у нас то правительство, которого мы заслужили, и мы должны его терпеть.
Монтескье
Довольно близоруко использовать это в качестве оправдания собственного господства, не понимая, что эти слова, будучи произнесенными, вызовут в людях сильную тоску по прошлому. В этих словах звучит фатализм стоика, возвещающий о вашем судном дне.
Макиавелли
Не прерывайте меня. Затем настанет день ослабить гайки, я верну народу некоторые свободы.
Монтескье
Было бы в тысячу раз лучше, если бы вы довели свой гнет до крайних пределов. Народ ваш ответил бы вам: оставьте себе то, что вы у нас отняли.
Макиавелли
В ваших словах я распознаю непримиримую ненависть оппозиции. Она не признает ничего из того, что относится к ее политическим противникам, абсолютно ничего, даже их благие дела.
Монтескье
Нет, Макиавелли, мы не желаем иметь с вами ничего общего, совершенно ничего! Жертва, ведомая на плаху, не приемлет благих дел своего палача.
Макиавелли
Мне чрезвычайно легко узреть тайные замыслы моих врагов. Эти люди воображают, надеются, что силы, на которые я оказываю давление, рано или поздно отбросят меня прочь. Это бессмыслица! Они узнают меня лишь тогда, когда я доведу свой труд до конца. Что необходимо в политике, чтобы при сильнейшем давлении избежать любой опасности взрыва? Требуется незаметное отверстие, клапан. И у меня он будет. Я не дам народу сколько-нибудь заметных свобод, это совершенно определенно. Необходимо будет сначала оценить, до какой степени абсолютизм вошел уже в привычку. Готов заключить любое пари, что при первых же слухах о даровании этих свобод в моем ближайшем окружении раздадутся голоса недовольных. Мои министры, мои государственные советники заявят, что я выпускаю из рук рулевое колесо, что все потеряно. Во имя государственного блага, во имя блага страны меня будут заклинать не делать ничего подобного. Народ скажет: о чем он, собственно, думает? Его гений покидает его. Люди равнодушные скажут: этот человек мертв.
