— А может, просто поморгать посильнее? — перетрусил Каспар.
— Не будь ребенком, — сурово посмотрел на него Бальтазар. — Доверься доктору.
— Я не хочу тебе зла, — заверил его Мельхиор. — Просто вырву глаз. Тебе самому будет только легче.
— Почему?
— Не знаю. Но ты еще будешь нас благодарить. Мы твои друзья, доверься нам.
— В самом деле? Тогда приступайте.
Бальтазар с Мельхиором некоторое время возились, пытаясь разыскать среди густых косм Каспара глаза, потом долго переругивались и пихались, споря, какой метод лечения лучше, а в конце концов совершенно забыли, чем они, собственно, занимаются, и из докторов постепенно преобразовались в парикмахеров.
— Брей здесь!
— Бритва не у меня, а у тебя!
— Осторожнее!
— Чубчик оставьте, чубчик оставьте!
— Убери руки, не хватай меня за руки, старый дурак!
— По-моему, слишком коротко.
— Да мы еще даже не начинали.
— Хррр-пс-пс-пс… эй, что это вы делаете, молокососы?!
— Эй, старички! — окликнул их Колобков. — Вы на берег сходить собираетесь?
— А мы что, уже подплываем? — высунулся из-за лысины Бальтазара и кучерявой макушки Мельхиора Каспар.
— Опомнился! Давно приплыли, встали на якорь и спустили трап!
Не все пятна поддаются пятновыводителю.
Михаил Горбачев
Остров Бунтабу, возле которого пришвартовалась «Чайка», среди Черных островов занимает второе место по площади. Чуть поменьше Кипра, формой немного напоминает человеческое ухо. Яхта вошла в большую бухту и причалила к чему-то, что в этих первобытных краях можно было даже назвать пристанью.
Судя по всему, когда-то в этих местах жили люди — остовы хижин все еще сохранились. Но находились они в таком плачевном состоянии, что нетрудно было сделать вывод — жители ушли очень давно. Хотя раньше это место, несомненно, было портовым поселением. Фабьев сразу вычленил в бинокль два самых заметных ориентира — практически целое здание из белого известняка и нечто вроде трехметрового термитника в самом центре деревни.
Благодаря тепорию, освещающему воду до самых низов, на дне бухты можно было разглядеть затонувшее строение — некогда эти останки были домом на сваях. Бревна, на которых он когда-то покоился, обрушились и увлекли хижину в глубину. Впрочем, не такую уж глубину — метров десять, не больше. Подводя «Чайку» к берегу, штурман старательно обошел место «домокрушения» — заполучив дополнительный груз в виде нескольких тонн гвоздей и болтов, яхта увеличила осадку и вполне могла задеть крышу.
Еще под водой виднелся остов большой лодки, сделанной из кожи, натянутой на деревянную раму. Похоже, она затонула не так давно, как дом — очень уж хорошо сохранилась. Фабьев только цокнул языком, рассматривая это техническое достижение неолита — ни грамма металла, только дерево и кожа.
