— Э, э, Иваныч, не надо! — заволновался настоящий механик. — Зачем нам тут два Петровича?
— А мы одного за борт скинем.
— Не надо, Иваныч! А вдруг перепутаете и настоящего скинете?!
— Вы сами знаете, чего хотите? — сухо осведомился Бальтазар.
А с рук Каспара уже срывались миллионы крошечных искорок, несущихся к подушке. Они окутали ее плотным кольцом, постельная принадлежность начала вздуваться, расти… и вдруг резко лопнула. Только перья во все стороны полетели, да сиротливо опала на палубу рваная наволочка.
— Это мог быть я, — тихо констатировал Угрюмченко, невольно пряча клюв под крылом в чисто птичьем жесте. Орлиное тело начинало потихоньку сливаться с человеческими разумом и душой, привнося новые инстинкты и умения.
— Ничего страшного, у нас еще одна есть! — поспешил пододвинуть вторую подушку Колобков. — Давай, дед, попробуй еще раз! Только аккуратнее!
Каспар вновь послушно использовал заклинание. На сей раз подушка не лопнула. Наоборот, она со свистом сморщилась, почернела и в конце концов трансформировалась во что-то, больше всего похожее на сильно помятый уголек.
— Это тоже мог быть я, — встопорщил перья Петрович.
— Кого еще превратить в человека? — радушно предложил Каспар. — По-моему, у меня неплохо получается…
Все невольно сделали шаг назад.
— Не бойтесь, — широко улыбнулся Мельхиор.
Его слова мало кого ободрили.
— Предлагаю пока погодить, — выразил общее мнение Колобков. — Петрович, ты как считаешь?
— Да как… Орлом, конечно, хуже, чем человеком, но зато лучше, чем… чем тем, что может выйти.
— Петрович, а как ты теперь дизель-то чинить думаешь? — возмутился Фабьев.
— Так он пока вроде работает…
— А если, тьфу-тьфу, к черту, вдруг сломается?
— А Серый у нас на что?
Чертанов втянул голову в плечи. Он разбирался исключительно в компьютерной технике. Ну и еще в смежной — всякое видео-аудио, фотоаппараты, ксероксы и прочее добро, которое можно подключить к компьютеру. Но он отлично понимал, что если попытается это объяснить, то вызовет лишь возмущение Колобкова и требование отчитаться за раздутую зарплату, выплачиваемую непонятно за что.
— А теперь научите меня летать, — потребовал Угрюмченко, нетерпеливо подпрыгивая на кривых лапах. — Вот научусь, буду заместо впередсмотрящего. Покумекай, кэп, сколько сразу пользы!
Фабьеву мысль понравилась. Действительно, иметь на судне летающее существо, способное подняться высоко-высоко и посмотреть, что там вдали, было бы очень полезно. Тем более, если у него орлиное зрение.
