— Тропической лихорадкой.
— Это неизлечимо, он умрет, — уверенно заявил Бальтазар. — Лучше убить его прямо сейчас, а то начнет вонять. У вас есть нож с черной ручкой?
— У нас есть аптечка, — сердито ответила Света. — А в ней анальгетики и анабиотики. Поболеет и выздоровеет.
— Это лженаучно! — строго посмотрел на нее Бальтазар. — Ему нужно сделать массаж ступней, освежающую клизму, отрегулировать потоки Ци и сжечь кусочек полыни на головке иглы, воткнутой в кожу. А потом обернуть в мокрую простыню и подготовить к похоронам. Вот ты скажи… а где те двое, которые все время торчат рядом со мной? Мне без них скучно.
— Светка, тебя папа зовет! — ворвался в каюту Гешка.
— Не могу, дяде Гюнтеру хуже стало…
— Светка, иди посмотри, там такое! — перелез через Гешку Вадик.
— Петровича в орла превратили! — торопливо закончил за брата Гешка.
— Че… — не сумела закончить коротенькое слово Света.
Она несколько раз моргнула, а потом встала и пошла смотреть — все-таки не каждый день твоих знакомых превращают в птиц. Неделю назад она бы даже не сдвинулась с места, решив, что это просто очередная глупость, придуманная ее хулиганистыми братцами, но в последнее время на «Чайке» творилось черти что…
Небо стремительно темнело — завершался очередной кругооборот светимости тепория. А на полубаке все столпились вокруг Петровича, неуверенно переступающего с лапы на лапу. Время от времени седой беркут пытался взмахнуть крыльями, но каждый раз вовремя останавливался — если бы даже ему и удалось взлететь, делать это ночью посреди океана было бы крайне неблагоразумно. Особенно существу, доселе ни разу не поднимавшемуся в воздух.
— Сейчас я превращу его в человека, — пообещал Каспар, разминая кисти. — Сейчас… сейчас…
— Не тяни! — сварливо прикрикнул на него Бальтазар.
— Быть птицей совсем неплохо, — с интересом заметил Мельхиор. — Я однажды был птицей.
— Ты был мышью-полевкой, — фыркнул Бальтазар. — И тебя чуть не съела неясыть.
— Не помню такого…
— Я всегда говорил, что ты просто старый идиот. Вы оба старые идиоты!
— Закрой рот, молокосос! — повысил голос Каспар. — Сейчас как стукну палкой!
— Ты потерял ее еще в прошлом центуме.
— Наговор! Не потерял, а сломал! О голову ужасного чудовища!
— Да, до сих пор еще побаливает… — потер затылок Мельхиор.
Беркут подошел к Колобкову и тихо спросил:
— Иваныч, может не надо? Что-то мне боязно… Вдруг еще хуже станет?
— И то правда… — с сомнением посмотрел на волшебников Колобков. — Дурные деды… Василь Василич, ты как думаешь?
