— А до этого клуба вы где-нибудь еще работали? — спросил Джонни, пытаясь снять улыбкой возникшее напряжение.
— Нет.
— Когда вы приехали в Гонконг?
— Два дня назад.
— С какой целью приехали сюда?
Девушка заколебалась, не зная точно, что сказать. Потом проблеяла:
— Я приехала, чтобы отыскать сестер.
— Сестер? Ах да, Люси!.. У вас есть здесь родственники, кроме нее?
— Никого. Только Люси и ее сестра Ка-Лей.
— Значит, вы приехали только для того, чтобы повидать их? Далеко забрались, ничего не скажешь…
Неожиданно Мэнн почувствовал жалость к этой девушке. Ну зачем ей, такой молодой и неопытной, было тащиться на другой конец земли, задался он вопросом, да еще в такое крайне неподходящее время?
С минуту он смотрел на нее изучающим взглядом, потом спросил:
— Сколько вам лет?
— Двадцать два.
Да, подумал инспектор, это вполне возможно. Хотя по лицу ей можно дать куда меньше, тело как у взрослой женщины.
— Почему вы выбрали работу в ночном клубе?
На лице Джорджины проступило смущение.
— Между прочим, ваши родители в курсе, что вы здесь работаете?
— Отца я почти не знала, а мама умерла два месяца назад.
Ее янтарные глаза затуманились, а взгляд устремился в другую сторону. Детектив пожалел, что задал этот вопрос. Он знал, что такое печаль по близкому человеку. Когда начинаешь думать, что совладал с печалью и можешь отвечать на вопросы об усопшем, вдруг — бац! — эмоции захлестывают, словно мощный поток, вырвавшийся из теснины у тебя за спиной. С юности, когда смерть отца была совсем свежа в его памяти, Джонни научился справляться с этим злом, трансформируя сентиментальные чувства в злость, ибо злость куда лучше способствует выживанию, нежели жалость. Он также научился читать знаки приближающегося водопада чувств и знал, когда наступит кризис. Поэтому когда волна скорби готовилась захлестнуть его с головой, поворачивался к ней лицом, ждал, когда она начнет низвергаться, и, вскочив на самый высокий гребень, оседлывал ее и правил в безопасное место, как если бы плыл на доске для серфинга в волнах прибоя.
— Здесь, в Гонконге?
— Нет, в Англии.
— Мне очень жаль, что все так случилось с вашими родителями.
— Благодарю за сочувствие. — Она едва заметно улыбнулась.
— Значит, ваш дом в Англии? В Лондоне?
— Нет, мы жили в сельской местности. В Девоне. Знаете такое место?
— Не слишком хорошо. Я учился в частной школе в Херфордшире, и мы как-то раз ездили в Девон, чтобы сыграть с местными ребятами в регби. Помнится, они нам тогда здорово накостыляли. Эти фермерские сынки оказались на удивление крепкими парнями.
