Блесточка перевела взгляд на изображенных на фотографиях женщин. Некоторые из них смотрели прямо на нее, но глаза их были пустые и остекленевшие. Ей уже приходилось видеть такие глаза раньше. В свою бытность маленькой девочкой она, отдыхая на ферме, провалилась в компостную яму и, выбираясь из всей этой дряни, увидела прямо перед собой дохлого поросенка. Глаза его тоже были как стеклянные, и хотя поросенок сдох довольно давно, он, казалось, двигался — из-за непрестанно копошившихся в его тушке червей.
Благодаря пробивавшемуся с улицы тусклому свету девушка получила возможность осмотреть помещение. В дальнем конце комнаты стоял сколоченный из досок стеллаж, а с крюка, вбитого в стену рядом с ним, свешивалось нечто, напоминавшее клок волос или кусок меха какого-то животного с болтавшимися бледными полосками кожи. На полках стеллажа стояли большие банки вроде тех, в каких бабушка держала маринованные овощи. Блесточка вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что в них находится, но в следующее мгновение вздрогнула и уставилась на дверь. В замке начал проворачиваться ключ. К ней кто-то пришел.
— О'кей, джентльмены, может, начнем? Нам предстоит иметь дело с Джейн Доу,[2] не так ли?
Пришел мистер Сахид, патологоанатом. Это был высокий, утомленный жизнью пятидесятипятилетний господин, приехавший когда-то из Дели и осевший в этих краях. Он обладал резкими манерами и любил поворчать, хотя никого не желал этим обидеть. Просто у него был такой характер. Как патологоанатом Сахид обладал большим опытом и всегда отвечал на осмысленные вопросы. За последние годы Мэнн много от него узнал, хотя ходил в морг и присутствовал при вскрытии не так уж часто.
Детективы ждали, когда Сахид наденет белые резиновые бахилы, крахмальный белый халат и повяжет пластиковый фартук. Посмотрев поверх очков на Мэнна, патологоанатом вопросительно выгнул дугой бровь.
— Да. Мы имеем дело с Джейн Доу, сэр. Записи буду вести я. — Мэнн ответил на неозвученный вопрос доктора относительно того, кто и как будет помогать Кин Таку. — Энджи возьмет на себя фотографирование, а всю грязную работу придется делать детективу Ли. Так что готовься, Креветка, — добавил инспектор, вспомнив день, когда в первый раз присутствовал при аутопсии. В те годы морскую границу пересекало множество лодок с вьетнамскими беженцами на борту, и однажды Мэнну пришлось обмывать тела беременной женщины и двух ее детей после того, как трупы провели около недели в морской воде. Этот опыт навсегда врезался в его память.
