— Кто накроет? — хмыкнул Колян. — Официально вся территория Школы — частная собственность уважаемого бизнесмена, имеющего обширные связи в правительстве. И в то же время этот бизнесмен — дзёнин. То есть глава клана ниндзя.
— Стало быть, эта школа готовит правительственных агентов?
— Тоже не все так просто, — сказал Колян. — Никогда не поймешь, то ли они на правительство горбатятся, то ли на себя, то ли еще на кого. Я ж тебе говорю — трёхнутая страна. Движение левостороннее, чаевые халдею дашь — считай, врага нажил, оскорбил незнамо как. Такси ловить соберешься, так красный глаз — свободно, зеленый — занято. Даже в туалете на толчке сидеть надо мордой к стене. Кстати, выйдешь прогуляться — обрати внимание. Вместо конька на крыше дома — рыба, которая стоит раком, причем задницей к тебе. По мне, так наглядный символ того, что у них тут все через задницу.
— А может, это у них правильно, а у нас через задницу? — задумчиво предположил Виктор.
Колян открыл рот и слегка подвис.
— Кстати, а откуда ты все это знаешь? — спросил Виктор. — Ига, Кога, кто самурай, а кто не пойми кто?
Колян закрыл рот и помотал головой.
— Ну ты сказал… У нас через задницу, а у них — правильно… Хотя… ты о чем?
— Откуда ты все про всех здесь знаешь? — повторил вопрос Виктор. — И говоришь обо всем этом свободно. Это ж типа тайна… наверно.
— Так я здесь уже второй год, — усмехнулся перезагрузившийся Колян. — Плюс женат был почти полгода. По-японски наблатыкаться успел — только в путь, не зря в двух институтах штаны просиживал. И по истории кой-чего там же нахватался. А тайна…
Он сплюнул себе под ноги.
— Растрепать эту тайну, братан, конечно, можно. Но только кому? Выход отсюда один — в море-океан, на корм акулам.
— И ты здесь второй год на пинчищах летаешь? — изумился Виктор.
Колян набычился.
— Знаешь что, — сказал он, вставая с матраса. — Летаю. Зато живой. А вот ты учти — если бычить будешь, в следующий раз микродозой не отделаешься. Здесь народ простой, незатейливый. Забьют как кабана, и хорошо, если быстро. Я здесь за это время много чего повидал. Некоторые особо умные неделями мучаются, пока не подохнут. Веришь — на глазах умнеют. Да вот только толку от этого бывает не много.
Колян взял с пола ведро и направился к выходу.
— В общем, до вечера у тебя, считай, каникулы. Отлеживайся. Пойду я, а то дед припрётся, орать будет. А ближе к ночи твои новые друзья пожалуют — вот тогда держись.
Кто пожалует ближе к ночи и чей дед припрется, Виктор спросить не успел. Разобиженный «братан» рывком задвинул за собой дверь — аж труха сверху посыпалась.
