— А что станет с ним потом?
— Я думаю, случится что-нибудь весьма трагическое. Например, его найдут мертвым с пистолетом в руке и с посмертной запиской, объясняющей его уход из жизни. Он, мол, сожалеет, что ввязался в авантюру против своей страны, пытаясь помочь аргентинцам достать «Экзосеты». Французская разведка без труда установит, что он не раз связывался с Буэнос-Айресом по телефону и отвечал на их многочисленные вопросы. Все должно получиться замечательно. В конце концов, Франция — демократическая страна. Ура свободной прессе!
— Кажется, ты все продумал?
— Стараюсь. Но ты должен мне помочь. Мне нужен адрес, где я могу набрать немного живой силы.
— Сколько?..
— Человек восемь. Со мной и Ставру — десять. Я думаю, хватит, если ребята подберутся подходящие. Мне нужны только мускулы, никаких мозгов. Такие, которые за хорошую цену родную бабушку прикончат.
— Для таких целей есть Корсиканский союз.
Корсиканский союз был самым большим преступным синдикатом Франции. Поистине страшная организация, чьи щупальца проникали всюду, включая высшие органы правосудия и французское правительство.
Доннер покачал головой:
— Не думаю, что такое мне подойдет. Эти ребята могут быть и гангстерами, но они патриоты. Все французы патриоты, Николай, разве ты не заметил? Даже всякие там их коммунисты выше всего ставят национальные интересы.
— Понял, — сказал Белов. — У нас есть и другие связи. Значит, тебе требуются наемники, а не обычные гангстеры.
— Или такие гангстеры, которые раньше служили в армии. Полагаю, после алжирской войны их много во Франции.
— Предоставь это мне.
Доннер открыл ящик стола, достал оттуда лист бумаги и протянул Белову.
— Мне нужно кое-что еще. Вот список.
Белов прочитал список и изумленно взглянул на Доннера.
— Ты что, войну собрался начать?
— Можно сказать и так, — усмехнулся Доннер.
В этот момент дверь распахнулась и вошел Хуан Гарсиа. Он дрожал от возбуждения, глаза сияли.
— Что случилось, черт побери? — поинтересовался Белов.
— Господа, сегодня двадцать пятое мая, — торжественно объявил Гарсиа. — Вы знаете, что значит этот день для Аргентины?
— Пожалуй, нет, не знаем.
— Сегодня наш национальный праздник. Этот день войдет в историю как день, когда мы нанесли один из самых сокрушительных ударов по британскому флоту! По телевидению передают новости. Идемте, господа, посмотрим! — Он выбежал из комнаты.
Фергюсон у себя на Кавендиш-сквер хмуро положил трубку красного телефона.
— Так плохо, сэр? — спросил Гарри Фокс.
