Без слов она забралась внутрь, и машина двинулась дальше.
— Скоро остановимся на ночлег, — произнес он. — Вы проголодались, устали и ненавидите меня.
— Вы совершенно бесчувственны.
— Вовсе нет, но я не трачу свои эмоции на дохлых шакалов и дурацкие размолвки.
— Чтобы не мешать, я больше не скажу ни слова, не то в следующий раз вы наедете на верблюда.
— Как хотите, — хмыкнул он. — У меня есть, чем заняться и что обдумать… Кстати, арабы называют упрямую женщину верблюжонком.
— Терпеть не могу бессердечных мужчин.
— Я — просто голодный мужчина, который уже много миль крутит баранку и начинает уставать. Пожалейте меня, chica. Разве у вас нет сердца?
Ее гнев тут же угас, сменившись раскаянием. Впереди лежала темная дорога, а левая фара на машине светила тускло. Должно быть, треснуло стекло, когда они сбили шакала, вышедшего на охоту и поймавшего одного из смешных пушистых большеглазых тушканчиков. Глупо было дуться на дона Рауля, но Жанна не выносила вида даже раздавленных пауков.
— Простите, если я показался вам бесчувственным, — произнес он, — но мне было бы действительно жаль, окажись это газель или заяц.
— Разве вы не охотитесь на газелей?
— Сейчас охота на них запрещена, и эти грациозные пятнистые существа могут безбоязненно носиться по склонам холмов. Я предпочитаю охотиться на диких кабанов или, когда выпадает случай, на лесных пантер. Здесь, в Марокко, есть кедровые леса, где еще попадаются эти огромные кошки-убийцы.
— Как я рада, что газелей здесь никто не трогает, — прошептала девушка.
— Вам не нравится охота, да, Жанна? А ведь любовь похожа на нее.
— Только она не оставляет таких разрушительных следов.
— Как знать. В любом браке есть элемент принуждения. Возьмем браки по сговору. Я не признаю их, потому что и жених и невеста в этих случаях часто оказываются жертвами. Иногда, правда, они все же приспосабливаются друг к другу. Но где-то волнение, пыл… тот жар в крови, та восхитительная дрожь, с которой смотришь на любимого человека и понимаешь, что все на свете отдашь, только бы всю жизнь быть рядом!?
Жанна взглянула на освещенное фарами лицо дона Рауля. Ни малейшего намека на иронию! Он говорил совершенно серьезно! Значит, невзирая на любовь к Эль Амаре и преданность принцессе, он готов пожертвовать всем ради любимой женщины.
Неожиданно машина замедлила ход, и дон Рауль выглянул из окна, всматриваясь в освещенное фарами пространство.
— Впереди несколько пальм и кустов тамариска. Тут мы и остановимся: разведем костер, приготовим ужин, выпьем кофе и уляжемся спать под звездами.
