На губах Жанны трепетали нежные слова. Взгляд ее голубых глаз стал мягким и податливым. Вопреки своей воле, она вновь исподтишка поглядывала на дона Рауля. Как он красив! Настолько, что сердце дрожит и падает куда-то вниз! Даже если придется пробыть с ним недолго, а потом всю жизнь любить издалека, она все равно выбирает такую судьбу. Непредсказуемый, вечно поднимающий на смех ее наивность и неискушенность, испанец продолжал оставаться для нее самым притягательным мужчиной. Жанну волновали его глаза, тепло гибкого тела. Она вспомнила, как он обнимал ее тогда, в зарослях возле отеля, и у нее уже не оставалось сил отталкивать его. А в иные минуты он был величав и горделиво-спокоен, и она чувствовала себя под защитой владетельной особы.
Может быть, стрелы любви, незнакомой доселе, поразили ее с первого взгляда? Как бы там ни было, она рада тому чувству, которое испытывает к нему, и теперь сделает все, что он попросит.
— Так вы спланировали все заранее? — Вопрос возник сам по себе и вырвался у Жанны совершенно неожиданно. — Мне всегда казалось непонятным, почему вы уверены, что я не провалю свою роль. Значит, вы с самого начала намеревались представить меня бабушке как Жанну Смит?
— Разумеется, — признался дон Рауль без тени смущения.
— Тогда зачем было так все усложнять?
— Мне хотелось выяснить, до какой степени отчаяния вам нужно дойти, чтобы восстать наконец против тягостной рутины вашей жизни. Вы выглядели настолько одинокой, неискушенной, сиротливо-ненужной никому в мире, что пробудили во мне любопытство и желание узнать, способен ли такой чистый ангел на притворство.
— Но ведь это же невероятно жестоко!
— А мужчины, chica, вообще несколько жестоки, особенно к тем, кто вызывает в них любопытство. Мне ничего не стоило попросить любую молоденькую искательницу приключений сыграть роль Хойосы. Однако так яростно противиться искушению могла только действительно честная и цельная личность. Авантюристка ни за что не упустила бы возможности пожить за чужой счет. Вы же были смертельно напуганы и согласились на мое предложение только после скандала с мадам Нойес.
— Вы могли бы и намекнуть на свои истинные намерения, если видели, что я так напугана, — смущение и замешательство отразились в голубых глазах девушки: дон Рауль играл с нею, словно огромный кот с крохотной робкой мышкой. Ей захотелось закричать, стянуть с пальца тяжелое кольцо, но под взглядом черных глаз, властных и манящих, она беспомощно обмякла.
