— По-моему, я все тщательно проверил, — дон Рауль постоял минутку, прищурившись, потом пронзительно взглянул на Жанну: — Так вы хотите, чтобы Хуссейн поехал с нами?
Девушка покачала головой прежде, чем осознала всю важность ответа. Сердце ее подпрыгнуло в груди.
— Если только вы сами не хотите взять его, — добавила она поспешно.
— У него в Беникеше молодая жена и маленький ребенок, так что не хотелось бы разлучать их ради одной-единственной ночевки в пустыне…
— Пожалуй, вы правы, — согласилась она.
— Отлично, — испанец говорил сухим деловым тоном. — Мы не станем делать ничего предосудительного. Вы заметили, что спальных мешка — два?
— Сиротка Жанна не получила вольного светского воспитания, сеньор. Вы должны простить мне мою строгость и чопорность. — Жанна ответила дерзко, сама того не желая, и даже обрадовалась, что на ней солнечные очки. Иначе глаза выдали бы ее обиду, ибо обидно любить мужчину, которого соблазняет не твое женское обаяние, а наивность и неискушенность. Дона Рауля забавляло, что она легко смущалась и краснела в ответ на любое нескромное слово.
— Вы уже прощены, chica, — Он вернулся за чем-то в дом, оставив Жанну в последний раз полюбоваться на минареты и арки, которые словно служили обрамлением для пальм и величественных фигур в широких одеждах. Город выбеленных солнцем стен, деревянных балконов, нависавших над узкими улочками, город, пахнущий пряностями, фруктами и тушеным мясом. Волнующий и зыбкий, как мираж, он появился в ее жизни ненадолго и через несколько часов пропадет в дали. И все же лиловое звездное небо, ветер, налетевший именно в тот момент, когда Жанна поняла, что любит и любовь эта принесет с собою гораздо больше тревог, нежели радости, — все это было жгучей реальностью, память о которой она увезет с собой. И пусть каждая секунда общения, каждый взгляд, которым они обменялись с доном Раулем, то поднимали ее до неба, то опускали в бездну, Жанна не забудет ничего, ибо наконец-то она жила, а не влачила жалкое существование, навязанное ей Милдред.
Легкое утреннее тепло сменялось полуденной жарой. Жанна настроилась на тяжелую дорогу: она отнюдь не обольщалась красотами блистающей в лучах солнца пустыни, хорошо понимая, что пески жестоки, особенно к новичкам. Дон Рауль вернулся, неся в руке небольшую кожаную сумку.
— Это аптечка, для оказания первой помощи, — пояснил он. — Должно быть, вам смешно, что я собираюсь будто на сафари, но пустыня полна неожиданностей. Там вечно случается что-нибудь непредвиденное. Надеюсь, я вас не очень напугал, chica? — и он ласково сжал ее пальцы.
