— А вы бы тоже от меня сбежали?
Она наблюдала, как падают на землю смятые лепестки, вспомнила восхищение испанца цветами, взгляд, которым он всегда заставлял других подчиняться его воле. Перед принцессой он, должно быть, прячет когти, надевая бархатные перчатки светских манер и становясь мягким и сдержанным. А стальную жесткость его рук Жанне уже довелось ощутить.
— Да, — ответила она, — думаю, что сбежала бы.
— Тогда как же вы решились ввериться мне?
— Может быть, об этом порыве я буду сожалеть всю жизнь.
— Ну что ж, уютная чайная в каком-нибудь городке на побережье Англии, думаю, компенсирует все беспокойства, которые я доставлю вам за время разыгрываемого нами спектакля. Но все же, смею надеяться, жизнь на краю пустыни вам тоже понравится. Погулять в пальмовом саду, увидеть золотистую луну, медленно всходящую над песками, услышать нежный шепот ветерка на рассвете, прокатиться верхом… Вы ведь об этом и не мечтали.
— Но я не умею ездить верхом, — вздохнула она.
— Я научу вас.
— А ведь я многого не умею… из того, что должна бы уметь Хойоса. Например, я не говорю по-испански…
— Не впадайте в панику, — одним неуловимо-гибким движением дон Рауль поднялся и, взяв Жанну за руку, потянул ее из-за стола. Такая откровенная настойчивость была в этом зове, что Жанне захотелось убежать. Его темная сила, его грозный пыл могли встревожить кого угодно, а девушка еще не забыла прикосновений горячих твердых губ и жарких поцелуев. Он был непредсказуем, а она — беззащитна. Взрывоопасное сочетание.
— Как я уже говорил, мать у Хойосы англичанка, так что она прекрасно говорит по-английски. А со всем остальным справиться очень легко. Рано по утрам я буду учить вас ездить верхом, и заодно вы освоите немного испанский язык. Учтите, принцессе не понадобится сто лет, чтобы выяснить, что вы вовсе не влюблены в меня. А как только она поймет, что сватает мне в жены Снегурочку, то вы, chica, можете спокойно растаять и исчезнуть из моей жизни.
Нарочито равнодушный тон дона Рауля резко противоречил тому, что он делал. Растаять… вот оно, это слово, от которого явственно повеяло опасностью, ибо сознательно или нет, но он прижимал к себе Жанну так сильно, стискивая ей за спиной руки и близко придвинув красивое смуглое лицо, что она, прерывисто дыша, почти уткнулась ему в шею.
— У Хойосы никогда не было таких огромных и выразительных глаз, — шепнул он, совершенно не собираясь освобождать ее от этого неловкого положения. — Когда мы предстанем перед бабушкой, прошу вас, смотрите на меня как сейчас, и она очень быстро поймет, что вас трясет от одного моего прикосновения.
