— А я считала… Дон Рауль рассказывал, что Хойоса совершенно не любила его и именно поэтому сбежала с каким-то парнем.
— Рауль очень скрытен. На самом деле все было наоборот, и она, с досады пытаясь доказать, что ей все равно, нашла какого-то юношу и упорхнула. Я-то слишком хорошо знаю Рауля: сколько мы вместе охотились и учились. У него никогда и в мыслях не было жениться на женщине по чужому выбору. Просто он так любит бабушку, что решил притвориться, будто согласен выполнить все ее желания. Вообще-то, у принцессы весьма зоркий глаз, но тут, наверное, белокурая красота Хойосы ввела ее в заблуждение.
Бархатно-черные глаза Ахмеда скользнули по лицу Жанны.
— Теперь, увидев вас, я понимаю, как просто погибнуть от колдовских чар голубых девичьих очей. В Марокко ведь мужчины привыкли только к черноглазым красавицам.
— Вы считаете себя вправе обращаться к девушке дона Рауля с такими речами? — спросила Жанна с нарочитой небрежностью. — Он ведь очень ревнив, и с ним опасно связываться.
Ахмед мягко рассмеялся:
— Но вы-то не ринетесь жаловаться на меня кузену. По-моему, вам это не свойственно. Наоборот, вы подчеркнуто внимательны к людям, боясь причинить им вред.
— Думаете, это дает вам повод, чтобы флиртовать со мной?
— Ну что вы, Жанна, я только стараюсь подружиться с вами. Правда, я своими глазами видел, что при Рауле вы совершенно теряете присутствие духа, становитесь молчаливой и даже избегаете прикасаться к нему. По-моему, у вас с ним какие-то трудности.
— Мне… просто я чувствую себя совсем чужой в новом обществе, — Жанна пыталась защищаться. — И вы совершенно напрасно делаете из этого вывод, что дон Рауль пугает меня. Да разве я пустилась бы с ним в путешествие через пустыню, если бы не чувствовала себя в безопасности?
— Тогда в чем причина вашей неловкости? Неужели английские девушки стесняются на людях выражать свои чувства?
— А разве ваши девушки менее стеснительны? Говорят, многие из них впервые осмеливаются заговорить с женихом только на свадьбе.
— Этот обычай уже давно умер. Теперь молодые люди знакомятся сами и сами решают свою судьбу: встречаются, а потом могут разойтись.
— Что ж, в таком случае у вас, шейх Ахмед, очень передовые взгляды.
— Да, в некотором смысле более передовые, чем у Рауля. У него в характере много испанской твердости и прямолинейности.
— То есть, по-вашему, он сторонник жесткого кодекса чести и потому, отдав кому-то сердце и душу, больше ни на кого не взглянет?
