— Осторожнее, Соня, — предупредил он.
— Дотронулась до обнаженного нерва? — Она наконец повернулась к нему: в глазах откровенная насмешка…
— Если ищете обнаженные нервы, то вы их не найдете, — отрезал Дэвид. Надо сказать, он действительно стоял первым в завещании Маркуса.
— Ну, вы не из тех, кого можно быстро довести до крайней черты, — сказала она. — Хотя не такой уж это нонсенс. Денег никогда не бывает слишком много — так, кажется, говорят?
— Также говорят, что деньги — это еще не гарантия счастья.
— Может, счастья они и не гарантируют, зато гарантируют хорошие дома с красивым видом. — Она махнула рукой в сторону гавани. — Лучшие машины, яхты. — Многочисленные яхты с вздымающимися парусами белели внизу на сверкающей водной глади. — Ну а потом — одежда, драгоценности. Да вы и сами знаете, в конечном итоге, все зависит от денег.
— И вы всего этого хотели бы? — спросил он.
— Чего я сейчас хочу, так это приятного дня, — холодно ответила она.
Он усмехнулся:
— О да, конечно. Покорнейше прошу принять мои извинения. Вы, наверно, довольны, что о вас гремит слава непревзойденной флористки. Лиз, узнав от Маркуса, уже побывала в вашем магазине. Потом две подруги Ровены, которые тоже сейчас здесь. Сама Ровена, разумеется. Она сказала, что сегодня вы подарили ей очень красивый букет.
— Я стараюсь делать закупки только у самых лучших поставщиков.
— Полагаю, следующей, кто нанесет вам свой визит, будет Пола.
— Ради бога, нет! — произнесла она, сопровождая слова очаровательным взмахом рук.
— Что такое? Она вам не нравится?
— А вам?
— Я просто обожаю ее. С самого детства.
— Значит, я вас переоценила.
Он не смог удержаться от смеха.
Это был такой заразительный смех, что все гости повернулись в их сторону и тоже улыбнулись. Дэвид Вэйнрайт определенно был здесь популярен.
— Как это невеликодушно, Соня. Вы просто Ледяная принцесса.
— Я никогда не говорила, что являюсь милой.
— Возможно, это я разбудил худшее в вас? — спросил он.
Ее кожа в ярком солнечном свете была безупречна, как у ребенка. Такая женщина могла бы покорить любого мужчину…
— Признаюсь, сейчас вы сделали свой лучший выстрел. — Она замолчала, ее тон изменился: — Ваша девушка идет сюда.
Он даже не повернул головы:
— Разве я говорил, что Пола — моя девушка?
— Разве я говорила, что Маркус — мой мужчина?
Пола Роландс скорее не шла, а надвигалась на них, без сомнения подстегиваемая кошачьей потребностью защитить свою территорию.
— Вот она идет. Прямо сама доброжелательность. Это вы, должно быть, спровоцировали ее вашим смехом. Слишком уж похоже, что все это вам очень нравится.
