— Закрой глаза и открой рот, — приказал он. Его голубые глаза потемнели, и их взгляд словно обжигал Эллу. Атмосфера сразу же наэлектризовалась, а остальные посетители и гул разговоров, будто куда-то исчезли.
Как зачарованная, видя перед собой только Вадима, Элла послушалась. Она почувствовала холодный край ложки, а потом на ее языке оказались икринки. Вкус у них на самом деле был очень интересным.
— Ну и каков вердикт? — спросил Вадим, когда Элла снова открыла глаза.
— Божественно, — призналась Элла, потихоньку приходя в себя.
— Тогда приятного аппетита. Советую сначала на блин положить сметану, а потом уже черную икру.
Элла последовала его инструкциям и обнаружила, что у нее дрожат руки. Как ужасно, что она не в силах контролировать себя в присутствии Вадима! Еще минуту назад она бы выполнила любое его желание: даже заняться с ним любовью в переполненном ресторане. Рядом с ним она по-новому ощущала себя, и ее тело находилось в постоянном напряжении. Опустив глаза, Элла с тревогой заметила, что соски у нее действительно выпирали, да так, что этого нельзя было не заметить.
Она осторожно посмотрела в сторону Вадима, и по его разгоряченному взгляду поняла, что он тоже заметил ее состояние.
— Ты часто ездишь в Россию? — спросила Элла в отчаянной попытке разрядить атмосферу.
— У меня дом в пригороде Москвы, но я там бываю только раза два в год. Сейчас мой бизнес в основном связан с Европой.
— А твоя семья? Она осталась в России?
На долю секунды в его глазах вспыхнуло что-то похожее на боль, но Вадим моргнул, и они снова стали холодными.
— У меня нет семьи, — ответил он. — Отец и бабушка, которая помогала ему меня воспитывать, умерли много лет назад.
Почему-то у Эллы возникла уверенность, что потрясшая ее боль во взгляде Вадима была связана с чем-то другим, а не со смертью отца и бабушки.
— А твоя мама? — спросила она.
Вадим равнодушно пожал плечами.
— Она ушла от моего отца, когда мне было лет семь. Мой отец был простым работягой. Большую часть времени он проводил на заводе. Насколько я знаю, мать была намного его младше. Я смутно помню ее улыбку, а отец и бабушка редко улыбались.
Мне кажется, ей захотелось лучшей жизни, чем та, которая у нее была с моим отцом.
— Но она оставила тебя, — пробормотала Элла, и у нее защемило сердце при взгляде на Вадима, потому что представила себе маленького одинокого мальчика, брошенного собственной матерью. — А бабушка… она была заботливой?.. Она присматривала за тобой?
