Его тянуло к ней, как ни к какой другой женщине, поэтому он не собирался сдаваться без боя. Нет, снисходительность не входила в число его добродетелей. Вадим прекрасно отдавал себе отчет в том, что им двигает эгоизм и что о желаниях других людей он задумывается редко. Элла должна стать его любовницей, чтобы он мог насытиться ее прекрасным телом и утолить страсть. Что будет чувствовать Элла — его не касается!
— Не знал, что ты играешь на рояле так же хорошо, как и на скрипке, — произнес Вадим восторженно.
Элла равнодушно пожала плечами:
— Не так уж я хорошо играю. Для публичных выступлений не годится. А вот мама, та — да, была очень талантлива. У нее могла бы сложиться великолепная карьера…
Она осеклась, потому что ей вспомнилась грустная улыбка матери. С каким терпением Джудит Стаффорд обучала дочку игре на фортепиано. Она сама не стала известной пианисткой из-за того, что влюбилась. Лайонелу Стаффорду нужна была жена, которая бы вместе с ним вела светскую жизнь и пожертвовала бы всем ради него, но граф не оценил жертвы Джудит и разбил ей сердце своим невниманием и бесконечными изменами. Элла поклялась, что не повторит ошибок матери. Она не собиралась ни в кого влюбляться, поскольку прекрасно знала, к чему это может привести.
Вадим взглянул на часы и усмехнулся, отчего сердце Эллы гулко забилось.
— Видимо, ты потеряла счет времени. Я позвоню в ресторан, предупрежу, что мы задерживаемся. Иди переодевайся.
Элла вздохнула и скрестила руки на груди.
— Если бы ты дал мне свой телефон, я бы позвонила и предупредила, что не пойду с тобой сегодня в ресторан, — тихо произнесла она. — Ни сегодня, ни в другие дни. У меня очень много работы.
— Но время поесть, в твоем напряженном графике должно быть. Я в этом уверен, — спокойно заметил Вадим. — Только должен заметить, поскольку недавно видел тебя в одном белье, что ешь ты недостаточно.
— Мне очень жаль, что это зрелище так тебе не понравилось! — рявкнула Элла, рассерженная на него за то, что он напомнил об эпизоде, который она бы предпочла забыть.
Если бы у нее не раскалывалась так сильно голова, она бы ни за что на свете не позволила Вадиму себя раздевать, даже притронуться к ней. Впрочем, в том, что он считает ее недостаточно фигуристой, не было ничего плохого. Подавив в себе глупое сожаление, что у нее не такие пышные формы, как у бывшей подружки Вадима Келли Адаме, Элла напомнила себе, что ей того только и нужно, чтобы Александров потерял к ней всякий интерес.
