Внезапно его осенило. Он щелкнул пальцами, и на экране телевизора включился канал QVC [5], демоны немедленно телепортировались к мониторам.
Слава Богу, он знал, что именно может их отвлечь. Эш с облегчением вздохнул, когда они растянулись на полу с мобильниками в руках, готовые заказывать.
— Что, проблемы с демонами?
Эш застыл, услышав за спиной голос брата. Алексион же предупредил его, что позволил Стиксу на праздники пройти на их часть Катотероса.
Но это все равно его раздражало.
Эш обернулся и встретился лицом к лицу со своей практически полной копией. Разница была лишь в глазах. У Стикса они были ярко-голубыми, а у Эша — переливались серебром.
— Я думал, ты не будешь праздновать. Это не совсем твой праздник.
Стикс посмотрел на елку в углу тронного зала Эша — половины украшений не хватало, поскольку демоны чуть ранее решили ими перекусить.
— Не думал, что когда-нибудь увижу такое во дворце атлантских богов. Ты очень ценишь свою семью, правда?
Эш на мгновение замер в нерешительности. Когда он еще был человеком, он однажды умолял брата полюбить его или хотя бы признать, что они семья. Но каждый раз, когда он тянулся к Стиксу, тот жестоко его отвергал.
Они поменялись ролями, и теперь уже Стикс старался завоевать его расположение. И Эшу очень хотелось быть с ним таким же жестоким. Но он старался не поддаваться искушению… не в этот день.
— Я очень долго искал семью, которой был бы нужен.
Стикс вздохнул.
— Я ведь никогда не смогу тебе доказать, что изменился, да?
— Сколько раз ты пытался меня убить?
Стикс коснулся его плеча и искренне посмотрел на него.
— Я за это уже извинился.
— И я принял твои извинения.
— Но ты мне не доверяешь?
— А ты бы стал?
Стикс отвел глаза, убрав руку с плеча Эша, и тому стало жалко, что во взгляде брата появилась боль. Он хотел верить Стиксу, но это было не так просто. Их разделяли целые столетия предательства.
— Слушай, не будем торопиться. Дай мне время.
Стикс кивнул.
— Ты хотя бы не выкидываешь меня голым на улицу.
Эш похолодел от этих жестоких слов и нахлынувших воспоминаний о том дне, когда Стикс и их отец именно так с ним и поступили. Стикс же, когда понял, что ляпнул, до смерти перепугался:
— Черт, Ашерон, я совсем забыл. Мне очень жаль.
Вот поэтому-то между ними до сих пор была трещина. Стикс забыл о крайне унизительном и обидном событии, которое оставило в душе Эша неизгладимый шрам. И от этого ему захотелось впечатать брата в стену. Эш мог сделать это, даже не пошевелив пальцем.
