Вот только как убедить в этом свое сердце?
Она широко улыбнулась Максу, зная, что ее улыбка насквозь фальшива.
— Все в порядке.
— Не в порядке, Эйми. С тех самых пор, как Фэнг ушел, ты сама не своя.
Она нервно огляделась.
— Пожалуйста, говори тише…
— Так лучше?
Теперь она слышала его голос только у себя в голове. Кивнув, она потрепала его по руке.
— Со мной все будет хорошо, Макс. Спасибо за заботу, но ты же меня знаешь.
— Я действительно тебя знаю, Эйми. И я знаю, что одиночество — это подземелье, полное острых копий, пробивающих все защитные слои, что ты пытаешься построить. — Он повернул руку ладонью вверх, показав татуировку, которую он сделал в память о своей семье. — Я потерял то, что было для меня самым главным в жизни. Не совершай подобной ошибки.
— Но мы с Фэнгом не пара. Ведь отметин нет…
— У нас их тоже не было, и тем не менее мое сердце разбито. Не позволяй мойрам управлять своей жизнью. Иногда нужно брать ответственность за нее на себя.
Он сделал шаг назад и обвел глазами присутствующих.
— Не нравится мне находиться среди всех этих людей и животных. Пойду отдыхать, а ты помни, что смелость — это когда ты делаешь то, что считается опасным, рискуешь нашей безопасностью ради шанса получить нечто большее. Не позволяй страхам формировать твой мир, потому что как бы осторожна ты не была, из задней двери всегда появится кто-то или что-то, что станет их воплощением. Лучше встретить их лицом к лицу и победить, в противном случае потом они тебя застанут врасплох.
Прежде чем она смогла ответить, он исчез.
Эйми осталась стоять на месте, раздумывая над его словами. Он был прав, но знание чего-то и поступки, основанные на этом знании, — это большая разница.
— Чего он хотел? Она замешкалась, услышав отцовский вопрос. Ростом более двух метров, ее отец пугал почти всех, кто с ним встречался. Но только не ее. Эйми знала, что он никогда не причинит вреда единственной дочери.
— Он пожелал мне счастливых праздников.
Отец улыбнулся и привлек ее к себе, поцеловав в макушку.
— Ты притягиваешь самых странных личностей.
— А разве это так плохо? — спросила она, многозначительно взглянув на братьев.
Отец рассмеялся, но она не почувствовала облегчения от его смеха.
— Папа, можно тебя кое о чем спросить?
Он с прищуром посмотрел на нее.
— Не уверен, что мне нравятся нотки в твоем голосе, но можешь попробовать.
Прежде чем задать вопрос, она посмотрела на мать, игравшую с медвежатами.
— Если бы ты не был предназначен маме судьбой, ты бы все равно остался с ней?
