— Отец не вернется прежде полудня. Думаю, позднее, из-за пеших гетайров. Они все еще не могут быстро построиться. Позвать Менаписа и Артабаза?
— Нет, нет, сначала послы должны получить аудиенцию. Покажем этим варварам, что мы знаем толк в приличиях. Аттос, поставь этих лошадей в отдельную конюшню; чужеземцы всегда заносят какую-нибудь болезнь.
Ребенок внимательно осмотрел лошадей и их сбрую, потом постоял в раздумье. Затем вымыл ноги у акведука, оглядел свой хитон, зашел к себе и переоделся в чистый. Он часто слушал рассказы сатрапов, когда тех расспрашивали о великолепии Персеполиса: тронном зале с золотыми деревьями и виноградом, лестнице, по которой могла подняться целая кавалькада, необычных обрядах гостеприимства. Персы, это было очевидно, любили церемонии. Превозмогая боль, он расчесал волосы, насколько мог без посторонней помощи.
В расписанном Зевксисом зале Персея, одном из парадных залов, где принимались почетные гости, управляющий двором присматривал за двумя рабами-фракийцами с синей татуировкой, расставлявшими маленькие столики с пирожными и вином. Послы сидели на почетных местах. На стене над ними Персей избавлял Андромеду от морского дракона. Персей был одним из предков, и говорили, что Персию основал тоже он. Казалось, что его потомки сильно переменились. Герой был обнажен, в одних лишь крылатых сандалиях; послы носили полное мидийское облачение, от которого изгнанники отвыкли за время своего пребывания у Филиппа. Каждая пядь тела у этих людей, кроме разве что рук и лиц, была прикрыта одеждой, и каждая пядь одежды — разукрашена. Круглые черные шляпы послов были прошиты блестками, даже их бороды, завитые маленькими круглыми колечками, словно панцири улиток, тоже казались вышитыми. К отделанным бахромой туникам были пришиты рукава, ноги обтягивали штаны — пресловутое отличие варваров.
Поставили три кресла, но сидели только двое бородатых мужчин. Сопровождающий их юноша стоял за креслом старшего посла. У него были длинные шелковистые иссиня-черные волосы, кожа цвета слоновой кости, лицо одновременно надменное и нежное и темные, сияющие глаза. Старшие спутники были заняты беседой, и он, первым заметив стоявшего в дверях мальчика, одарил того чарующей улыбкой.
— Да будет ваша жизнь долгой, — сказал мальчик, входя. — Я Александр, сын Филиппа.
Бородатые головы обернулись. Через мгновение послы встали и призвали на сына царя сияние солнца. Не потерявший самообладания управляющий назвал их имена.
