— Ничего особенного, не считая того, что у меня язва желудка, солнце сожгло мне шею, и, прежде чем сойти с ума, мне очень хотелось бы увидеть снег, — отвечал Фойгт, входя в палатку. Полог за ним опустился.
Подполковник Фойгт, майор Клинхурст и два других батальонных офицера углубились в изучение оперативных карт, на которых была изображена пересеченная оврагами пустыня между пунктом 169 и британскими укреплениями. Красными кружками были помечены минные поля; голубые квадраты обозначали укрепленные пункты, окруженные колючей проволокой. Их надо было сокрушить в предстоящей атаке. Черные линии и квадраты указывали на сосредоточение немецких войск и танковых соединений. На каждой из карт стоял штамп батальона разведки.
Фойгт снял фуражку, отер пот с лица видавшим виды носовым платком, продолжая вглядываться в карты. Это был крупный, широкоплечий человек с лицом, опаленным солнцем, светлыми с проседью на висках волосами и выгоревшими добела бровями, которые нависали над светло-голубыми жесткими глазами.
— Надеюсь, что это новейшие данные? — спросил он.
— Так точно. Последний патруль вернулся двадцать минут назад.
Фойгт пробормотал что-то невнятное, хотя понимал, что Штуммер ждет похвалы за четкую работу разведки.
— У меня мало времени. Фельдмаршал Роммель ждет. Что бы вы могли предложить?
Штуммер был разочарован — работа его батальона не получила должного признания. В последние двое суток шел нелегкий поиск возможных мест прорыва британских укреплений.
— Вот. — Он взял карандаш и отметил место на одной из карт. — Мы считаем, что лучшее место прорыва здесь, южнее гряды Рювейсат, — минные поля на этом участке не так густы — и вот тут, в прогале между двумя дотами. — Он отметил два голубых квадрата. — Массированный удар позволит легко пробить брешь.
— Майор, — устало сказал Фойгт, — в этой проклятой пустыне нет ничего легкого. Если мы не достанем необходимые нам топливо и боеприпасы, не пройдет и недели, как нам придется спешиться и отбиваться камнями. Сложите карты.
Один из младших офицеров поспешно выполнил его распоряжение. Фойгт открыл планшет, положил в него карты, отер пот с лица и надел фуражку. Теперь можно лететь в штаб к Роммелю; а потом — споры, брифинги, передвижение войск, танков и армейских обозов. Роммель решил атаковать. Без этих карт решение фельдмаршала было не ценнее самой мизерной ставки в карточной игре.
Планшет делал ставку весомой.
— Я уверен, что фельдмаршал поблагодарит вас за прекрасную работу, майор, — сказал наконец Фойгт.
