– Это не похоже ни на один из известных нам языков, включая древние, – заявил Дзиодзи.
– Могу я на нее взглянуть? – спросил Натан.
– Если хотите, – сказал Санако. – Сам-то я иду спать. Два часа угробил, чтобы получить какую-то фонетическую мешанину. Завтра разберемся, на свежую голову. Я удвоил охрану. Один из моих людей останется перед дверью в палату.
Тебе тоже надо поспать» – сказал Натан Сильви.
– Я останусь.
– Это может затянуться надолго.
– Думаешь, тебе удастся установить с ней контакт?
– Мне удалось установить контакт даже с собакой.
– Мне вовсе не улыбается оставить тебя на целую ночь с какой-то девицей.
Он улыбнулся и погладил ее по щеке. Усталость чуть глубже прорезала ее морщинки. Она казалась ему все более и более красивой.
– Это не девица, – сказал он.
– Кто же тогда?
– Еще не знаю.
В палате было темно. Натан зажег свет в ванной и направился к раненой. Уже возле самой койки он вдруг сделал шаг в сторону и с разворота хлестнул воздух ногой. Ступня застыла в нескольких сантиметрах от тени за его спиной. Выброс энергии заставил ее покачнуться. Интуиция и рефлекс сработали одновременно, Натан даже не успел осознать, что происходит. Но вовремя остановился, не заметив в молодой женщине никакой враждебности. Сквозь ночную рубашку проступало лишь красивое тело. Он взял ее за руку. Она вздрогнула, словно ее ударило током, и молча вернулась в постель. Ему не удавалось прочесть то, что таилось в этих изумрудных глазах Они были пусты, как глаза идиота или куклы. Немыслимо зеленые на некрасивом лице.
– Все в порядке? – спросил он по-английски.
– Буйт дметруаон.
– Буйт дметруаон, – повторил Натан.
Она засопела и опустила веки. Он больше не задавал вопросов и позволил ей заснуть. Метод Санако не принес плодов. Он рассмотрел ее при неоновом свете из ванной комнаты. Полукровка. Евроазиатка, быть может. Лет двадцать пять – тридцать. Он откинул одеяло, задрал ночную рубашку. Гибкая, мускулистая, с ухоженным гладким телом. Спортивная и вместе с тем женственная. Ни татуировок, ни особых примет, кроме эпиляции, двух ушибов да нескольких ссадин на лице, оставшихся, видимо, от их «встречи». Получила физическую и психическую подготовку, позволявшую ей уходить от полиции, ориентироваться в чужом городе, сливаться с окружением, не поранившись прыгать с моста. Она знает боевую стратегию, но пользовалась ею лишь для бегства, избегая столкновения. На каком языке она говорила? Трудно поверить, что с такой подготовкой, с такой способностью к адаптации она не знает английского. Что она искала? Он укрыл ее и задремал, так и не получив ответа.
