— Что? Ах, календари, да-да. Хоть всё это чушь собачья.
Мэстлин выпучил глаза:
— Всё?..
— Звездочетство, ведовство, всё это. И однако, — помолчав, — однако я верю, что звезды влияют на наши предприятья… — Осекся и нахмурился. Былое шло сквозь душу в бескрайность будущего. За спиной у них со скрежетом приотворилась дверь, выглянула скелетоподобная фигура, тотчас скрылась. Мэстлин вздохнул:
— Вы едете со мною в Штутгарт или нет?
Назавтра спозаранок отправились в столицу Вюртемберга. Кеплер заметно повеселел, и на первой же станции Мэстлин завалился в угол почтовой кареты, изнуренный трехчасовыми рассуждениями о планетах, периодичности и совершенстве форм. Намеревались пробыть в Штутгарте с неделю; Иоганнес на полгода там застрял.
Он составил дивный план, как продвинуть свою небесную геометрию в люди. «Видите ли, — толковал он сотрапезникам за столиком в герцогском дворце, — я задумал винную чашу, вот таких размеров, и она будет моделью мира по моей системе, отлита в серебре, со знаками планет из драгоценных каменьев: Сатурн — алмаз, жемчужина Луна, ну и так далее, и, заметьте, при этом с механизмом, позволяющим из семи краников, от семи планет наливать семь разных видов выпивки!»
Компания на него уставилась. Он сиял, наслаждаясь общим немым изумлением. Дородный господин в завитом парике, чьи цветущие черты и выправка изобличали близость к власти, вытащив хрящик изо рта, осведомился:
— И кто ж, по-вашему, не пожалеет средств на столь редкостный проект?
— Ну как же, сударь, его светлость герцог. Затем я здесь. Я знаю, князья склонны забавляться умными игрушками.
— Вы полагаете?
Пышная дама, украшенная бездной дивных старинных кружев возле горла и чем-то, подозрительно напоминающим сыпь венерическую, над верхнею губой, вся подалась вперед, чтобы получше разглядеть странного юнца.
— Но тогда, — она смущенно кивала под сложным своим убором, — вы должны просветить моего мужа, — уронив визгливый смешок. — Муж у меня второй секретарь при после Богемии, знаете ли.
Он дернул головой, надеясь в столь возвышенном обществе это выдать за поклон.
— Сочту за честь знакомство с вашим мужем, — и, для особенного шика, — мадам.
Дама просияла и протянула руку по столу ладонью кверху, предлагая его, словно блюдо деликатесов, вниманию цветущего господина в парике, и тот опустил на него взор и вдруг, как верительную грамоту, предъявил полный рот золотых зубов.
— Герцог Фредерик, молодой человек, — сказал он, — позвольте вас уверить, денег на ветер не бросает.
