Рико, Оскар и тени темнее темного | страница 18

И сегодня тоже.

Под одеялом я еще подумал об Оскаре и о том, увижу ли я его когда-нибудь снова. Потом я заснул.

Мне понадобилось почти целое воскресенье, чтобы записать про все, что произошло в субботу. Времени ушло много, но это ничего, мне никто не мешал, потому что мама весь день спала. В выходные она задерживается в клубе еще дольше обычного. Она пришла домой только утром около десяти и тут же рухнула в постель. И поэтому не узнала, что я весь день просидел за компьютером. Если мой эксперимент сорвется, она, по крайней мере, не будет потом разочарована.

Вся эта писанина — идея Вемайера. Это из-за нее мне пришлось в субботу опять тащиться к нему, хотя вообще-то уже начались каникулы. Он хотел еще раз поговорить со мной о сочинении про Ландверканал, которое я писал две недели назад. На Вемайера оно произвело мощное впечатление.

— Правописание у тебя хромает на обе ноги, Рико, — сказал он. — Но как ты пишешь — в этом что-то есть. Ты — хороший рассказчик… если не обращать внимания на довольно длинные отступления. Ну ты знаешь — те самые, про Северное море.

Ландверканал течет практически сразу за нашим домом. Там можно отлично сидеть на берегу под красивыми ивами или просто на траве среди всяких других людей. Можно смотреть на блестящую воду или дразнить плавающих в канале селезней. Время от времени мимо проезжает пароход с туристами, которым можно помахать. Они всегда так воодушевленно машут в ответ, будто никогда в жизни не видели сидящего на берегу мальчика. Про все это я написал в сочинении.

Под «отступлениями» Вемайер имел в виду как раз мое самое любимое место, где я представлял себе, как чувствует себя утопленник в таком вот канале. Наступила зима, и человек только что провалился под лед. Течение несет его под черно-синим льдом Ландверканала в Шпрее. Я заранее посмотрел по карте Германии, что куда впадает: Шпрее впадает в Хафель, Хафель впадает в Эльбу, Эльба течет в Северное море, а Северное море — это часть Атлантики. Так что если утонуть в Ландверканале, получится замечательное путешествие по трем рекам, а в конце концов приплывешь в океан, если, конечно, по дороге не попадешь под корабельный винт, который изрубит тебя в куски, а это было бы неприятно.

Вемайер проницательно на меня посмотрел.

— Интересуешься Мистером 2000? Страшно тебе от всех этих похищений?

Понятно. Он, значит, думает, что все дело тут в изрубленном мертвом теле. Я покачал головой. Когда я писал, я думал про другого человека, не про похитителя, но Вемайера это не касалось.