Действительно, интересно – будет сегодня продолжение сна или не будет, подумал Грущо и тоже включил Катин компьютер – дома у него своего компьютера не было, обходился служебным. Но ничего примечательного или необычного на мониторе, увы, не возникло, только стандартные новости про угрозу дефолта в Америке, экономический кризис в Греции, цунами в Японии и отравлении русских туристов в Турции. Впрочем, и вчера, когда Грущо еще на работе заглядывал в Интернет, чтобы узнать курс доллара для покупки валюты Кате в дорогу, так вот, и вчера ничего подозрительного не было на экране монитора. Ведь на то, подумал Грущо, американцы и создали этот новый уникальный «червь», чтобы он совершенно незаметно или, как сказал Заточный, untraceable проникал через Интернет прямо в левое полушарие нашего мозга.
Выключив все – и компьютер, и телевизор, и радио, – Грущо лег спать, представляя себе, сколько служивого народа сидит сейчас во всех службах компьютерной безопасности МВД, ФСБ, Минобороны, «Газпрома», банков и лаборатории Касперского. И будут сидеть всю ночь в попытках засечь, выявить и обезвредить этот проклятый американский «червь»! Интересно, а эта полковник – как ее? Рогова? – эта «Кондолиза Райс» и «Мюллер в юбке» тоже сидит сейчас в службе безопасности МЧС? И будет, наверно, всю ночь там сидеть, подумал, засыпая, Грущо…
– Ты, мил человек, за что меня убивал? – с улыбкой спросил Ростислав Сеевич у Бориса Андреева.
В следственном кабинете было жарко и душно, с улицы через крохотную форточку в зарешеченном окне доносился шум машин и проходящего троллейбуса, а с простенка меж двух окон на Шубина и Андреева смотрел двойной портрет руководящего тандема.
– Ну, дорогой, что ж ты молчишь? – сказал Шубин.
– А закурить дашь? – вместо ответа вдруг спросил арестованный.
– Вообще-то я не курю. Но сейчас у начальника посмотрим… – И Шубин стал один за другим открывать ящики письменного стола. В одном из них он нашел початую пачку «Парламента» и зажигалку, выбил из пачки сигарету, протянул Андрееву.
– Во какие! Не наши… – пробасил Андреев, а Шубин чиркнул зажигалкой и дал ему прикурить.
Андреев затянулся на всю мощь своей широкой груди, но, выпустив дым, поморщился:
– Нет, кисловаты. Как называются?
– «Парламент». Ну? Так за что ты меня?
– Да никто тебя не убивал! – Андреев сделал пренебрежительный жест.
– Как не убивал? – удивился Шубин. – Ты в меня два раза стрелял!
– Ну вот, – подтвердил Андреев. – А хотел бы убить, дак с первого раза стрельнул бы в сердце и хорош, не было б разговора! – Он опять затянулся так глубоко, что споловинил сигарету, и снова поморщился: – Да, жидкие какие-то, не махорка. Я, чтоб ты знал, в правую грудь тебе стрелял. А хотел бы убить, дак пальнул бы в левую, и всё! Понял?
