Они стояли лицом друг к другу.
— Майк! Мне нужно поговорить с тобой, — задыхаясь, произнесла она. — Ты — единственный, кто может мне помочь! Ты должен мне помочь!
— Я помогу тебе, — улыбнулся он. — В чем проблема?
— Черт бы тебя побрал, ты слишком бойкий парень! — сказала она, и ее голос стал пронзительным. — Сначала выслушай!
Фрост посмотрел на нее. Ее лицо вытянулось, она дрожала, и маленькие капельки пота покрыли ее лоб.
— Спокойно, — сказал он, его голос звучал умиротворяюще. — Присядь. Расскажи мне все.
Она плюхнулась на стул.
— Ты — единственный человек, который может мне помочь, Майк! — Она ударила кулаком по коленке. — Ты должен помочь мне! Если ты мне поможешь, то получишь все деньги мира.
Фрост подвинул стул и сел с ней рядом.
— Ну, давай же рассказывай, — сказал он.
Она посмотрела на него, затем схватила за руку, и ее ногти больно впились ему в кожу.
— Никто этому не поверит! Мой отец — извращенец! Мой отец! — Она вскочила и начала ходить по комнате, стуча кулаком о кулак. — Представь себе! Мой отец!
Фрост нахмурившись смотрел на нее. «В себе ли она? — подумал он. — «Ты сможешь получить все деньги мира, если поможешь мне». Что она хочет этим сказать? Может быть, она истеричка?»
— Джина! — он подпустил в голос сердитые нотки. — Успокойся. Расскажи же, наконец, мне все!
Она вдруг застыла на месте, ее глаза закрылись, потом она пришла в себя и села с ним рядом.
— Мой отец влюблен в меня, — сказал она.
Фрост недоверчиво уставился на нее.
— Ну и в чем тут проблема? Отцы обычно любят своих дочерей, разве не так?
— Любят! — взвизгнула Джина. — Неужели ты настолько туп, черт тебя побери, чтобы заставлять меня в это поверить? Он любит меня не так, как отцы любят своих дочерей! Он — извращенец. Он — больной! Ему хочется трахнуть меня!
Шокированный, Фрост сидел открыв рот.
— Этому я не могу поверить, — сказал он.
— Я говорю тебе! — И снова в ее голосе послышались нотки приближающейся истерики. — Моя мать покончила жизнь самоубийством! Ему на нее наплевать. Ему нужна я! Ты бы только посмотрел на него, когда он наедине со мной! Думаешь, я повидала недостаточно мужчин, чтобы это понять? Именно поэтому он и держится от меня подальше. Он больше сам себе не доверяет!
Фрост глубоко вздохнул:
— Ради Бога…
— У меня было такое счастливое время в Риме! Я знала, что он из себя представляет, и потому была осторожна. Я никогда не позволяла его больному сознанию заподозрить, что нуждаюсь в сексе. А потом эти тупые ублюдки попытались похитить меня, и поднялась вся эта шумиха вокруг. Тогда мой больной папаша понял, что происходит. — Ее лицо исказилось мучительной гримасой, когда она попыталась загнать слезы внутрь. — И тогда он поместил меня в эту чертову тюрьму и будет держать меня здесь, чтобы ни один мужчина не смог насладиться мной, и будет держать меня здесь до самой своей смерти!
