— Сделано все, что надо, и на высшем уровне — на девяносто семь процентов, — сказал Фрост.
Гранди открыл коробку, стоявшую на столе, и вынул оттуда сигару. Он откусил кончик, зажег ее и выплюнул дым в лицо Фросту.
— Значит, остается три процента опасности… согласно вашему заключению.
— Да, сэр!
Гранди наклонился вперед. Его загорелое лицо исказила едва сдерживаемая ярость.
— Нечего кормить меня подобного рода дерьмом! — прорычал он. — Я хочу знать, в безопасности моя дочь или нет?
— Как я вижу, сэр, в цепи охраны существует слабое звено, и этим слабым звеном может оказаться заброшенный сюда человек — мужчина или женщина, — спокойно ответил Фрост.
— Я уже думал об этом. И говорил с шефом полиции Терреллом. Он сказал, что весь персонал, работающий на вилле, тщательно проверен, включая и вас. Террелл удовлетворен. Он сказал, что на вилле не может быть засланного кем-либо — мужчины или женщины.
С деревянным лицом Фрост отчеканил:
— Тогда ваша дочь в безопасности на все сто процентов.
Гранди отодвинул стул и подошел к окну, из которого открывался живописный вид. Глядя на его коренастую фигуру, Фрост отметил про себя, что этот человек был почти карликом. В нем едва ли больше пяти футов роста, но его сила и могучие мышцы производили должное впечатление.
Гранди повернулся и ткнул сигарой в Фроста.
— Вы так не думаете! И все-таки полагаете, что в доме может быть засланный человек?
— Я сказал, что ваша дочь в безопасности на девяносто семь процентов. То, что думает Террелл, не стоит и гроша ломаного. Все равно остаются три процента риска: это маленький, но риск.
Гранди вернулся к своему стулу и уселся снова.
— Итак, что это за три процента риска? Расскажите мне о них.
— Если какой-нибудь толковый умелец похитит вашу дочь, он потребует выкуп — как минимум, пятнадцать миллионов долларов, — начал Фрост. — Может быть, вы, сэр, и не стали бы рисковать за такую сумму своей жизнью или свободой, но вы — это вы, а на свете существуют миллионы людей, которые согласятся рискнуть и свободой, и жизнью за такие деньги. Говорю вам, сэр: каждого человека можно купить и каждый человек имеет цену. Я просто сказал, что слабое звено в цепи охраны, защищающей вашу дочь, — это потенциальный предатель, который находится в доме.
Гранди наклонился вперед, глядя на Фроста.
— А какова ваша цена, Фрост? Согласились бы вы стать предателем за пятнадцать миллионов долларов?
«Я собираюсь стать им за пять миллионов», — ухмыльнулся про себя Фрост. Но его полицейская закалка дала о себе знать: лицо по-прежнему сохраняло каменное выражение.
