— На днях он сказал мне, что хочет отвертеться от гастролей, уговорив Обри послать вместо него Флеминга, — сказал Джордж, который, сам будучи актером и самозваным менеджером сестер Мотли, не раз имел дело с Джонни. — Но черта с два ему удастся увильнуть от контракта.
Леттис вздохнула:
— Похоже, Джозефине сегодня предстоит веселенький денек. Стоит этим ребятам собраться вместе, и, кроме взаимных поношений, пустой брани и разговоров о прибыли, от них ничего не услышишь.
— Поверь мне, я не хуже их умею ругаться, если, разумеется, в конечном счете это приносят прибыль, — рассмеялась Джозефина. — Кстати, а что ты имела в виду, когда спросила меня о какой-то таинственной истории?
— A-а, вчера вечером на станции случилась какая-то мерзость, беззаботно произнесла Леттис, которая трагедии в жизни не воспринимала с такой остротой, как трагедии на сцене. — Утренние газеты понаписали всякого… Но к чему из-за этого нам портить аппетит? Что я действительно до смерти хочу знать, — она подмигнула Ронни, — как тебе понравилась новая подруга Лидии. Ведь они, конечно же, пришли тебя встречать вместе? Эти двое теперь практически неразлучны — мы ничего подобного раньше не видели. Я считала, пройдет недели три, и Лидия снова начнет поглядывать по сторонам, Ронни думала, что не больше двух; а вот Джордж, благослови его, Господи, полагал, что целых два месяца, но разве мужчины понимают, какими изумительно непостоянными становятся женщины, когда им скучно. Так вот, мы все ошиблись — Лидия, похоже, ни о ком другом и не думает. Мне даже временами кажется, что она счастлива!
Я была с ними совсем недолго, но Лидия действительно выглядела счастливой и, я бы даже сказала, умиротворенной — такой я ее никогда прежде не видела. Ей всегда была свойственна некая встревоженность.
— Ну а как насчет Марты? — Леттис хотела во что бы то ни стало услышать приговор Джозефины.
— Что ж, она очень мила.
— Мила?! И это эпитет писателя?! — возмутилась Ронни. Мы знаем, что она мила — мы это и сами заметили, но мы надеялись услышать от тебя что-нибудь более утонченное. Что, по-твоему, кроется за взглядом ее больших темных глаз?
— Но вы же, конечно, не верите в такую чушь, будто по лицу человека можно определить его характер? Я пользуюсь этим приемом в своих романах, только когда сюжет вдруг застопорится и мне нужно его как-то подтолкнуть. Могу лишь отметить, что Марта оказалась не очень-то разговорчива, а это, если хотите знать мое мнение, уже само по себе хорошо. Но то, что она сказала, было ужасно… мило.
