Фоллоуфилд уже приоткрыл рот, чтобы задать вопрос, но Пенроуз, зная, о чем он собирается спросить, остановил его, замотав головой. Еще будет время попросить Фрэнка Симмонса представить доказательства, что его не было на Кингс-Кросс, когда туда пришел поезд, но спрашивать об этом пока рано — Симмонс и так едва держался на ногах от пережитого. Оставив остальные расспросы на потом, Пенроуз сосредоточился на самом главном.
— Мне придется попросить вас опознать тело Элспет, — тихо произнес он. — И конечно, надо оповестить ближайших родственников. У нее есть родители?
— Да. Ну по крайней мере ее мать, моя невестка. Брат мой в прошлом году умер. Элспет была у них приемная. Своих детей у них не имелось, так что она для них была свет в окошке, и для нас тоже. Я просто не знаю, как Элис выдержала бы все эти последние месяцы, если бы не она. Элспет ее так подбадривала… — Симмонс, и без того кое-как державшийся на ногах, вдруг совсем поник. — Как я посмотрю Элис в глаза? Ведь это все из-за меня.
Понимая, что утешить его ничем не сможет, Пенроуз промолчал. Потом, осторожно обняв Симмонса за плечи, повел беднягу туда, где лежало тело его любимой племянницы.
На следующее утро Джозефина проснулась в девять часов, но жизнь на Сент-Мартинс-лейн уже била ключом. Даже в такой ранний час обитатели Уэст-Энда считали себя обязанными развлекаться, тем более что была суббота. Из своего выходившего на юг окна дома номер шестьдесят шесть Джозефина устремила взгляд на другую сторону улицы, к зданию напротив: интересно, когда Элспет сдержит свое обещание и встретит ее у служебного входа? «Новый театр», на сцене которого последнюю неделю давали «Ричарда из Бордо», расположился между пабом «Солсбери» и зданием суда, образуя комплекс, удовлетворяющий главные потребности: в эле, справедливости и игре воображения. Назвать этот театр самым замечательным в Лондоне было бы также нелепо, как объявить какую-то церковь лучшей в городе — все они служат разным вероисповеданиям и каждая по-своему хороша. Но здание театра в любом случае выглядело изумительно — блестящий образец классического стиля с фасадом из портлендского камня, дерзкими украшениями и гигантскими пилястрами, придающими черты благородства и постоянства иллюзорному искусству развлечения публики.
В доме номер шестьдесят шесть на Сент-Мартинс-лейн, где обычно в Лондоне останавливалась Джозефина, она и сейчас собиралась провести несколько дней. Этот дом привлекал ее не только удобством расположения — когда-то он служил мастерской самому Томасу Чиппендейлу, где тот на радость благодарным покупателям мастерил незамысловатую, но удобную мебель. Теперь здесь жили другие мастера, но их продукция тоже славилась простотой и качеством.
