— Если так и дальше пойдёт, Астанен просто отберёт у тебя Фейр.
Зачем, если ты ничего тут не знаешь?! Как и раньше, на Левом Берегу заправляют Белые Совы, и старший у них — Юскен. Найдёшь его дом, или тебя проводить?
— Не волнуйся, — отмахнулся Речник и надел шлем вместо шапки. — Ты уже побывала в Струйне?
— Я туда не на один день, — покачала головой Сигюн. — Проверю, всё ли там в порядке. О хогнах вечно забывают… Так ты готов лететь? С раннего утра жители трудились на берегу, достраивая длинный вал — ненадёжную песчаную крепость. Речник посмотрел на них, нашёл взглядом Ингейна, Эмму, Симу, Конена и Хельга…
— Летим уже! — Сигюн посмотрела на него сердито. — Не бойся, Река никуда не денется, и мы ещё встретимся. Но и ты возвращайся, Фриссгейн. Без тебя тут будет скучно… Река затихла и потемнела, как перед грозой. Не видно было серебристых Речных Драконов, не проплывали у поверхности Агва, пустовали плоты куванцев, сгрудившиеся у огромного валуна посреди Реки. Сигюн и Фрисс сцепили хиндиксы и летели борт к борту, глядя на чёрные волны.
— Они ведь когда-то пришли с Запада! Если наринексы всем народом прошли через Гиблые Земли, значит, ты тоже пройдёшь, — говорила Сигюн, пытаясь убедить скорее себя, чем Речника. — Может, на халге там получится пролететь? В халге нечему гореть, она же не магическая…
— Проберёмся как-нибудь, — рассеянно отвечал Фрисс и думал, что так и не побывал в Старом Городе этой весной. Выстоят ли сарматы перед лицом Агаля…
— Там сейчас гарнизон Кестота Ойи, — Сигюн развернула корабль боком к ветру и задержалась в воздухе. — Если что, иди к ним. Но тут ещё ничего быть не должно. Главное, берегись там, где опасность невидима…
— Не столько там того излучения, сколько разговоров о нём, — проворчал Речник. — До зимы я вернусь. Что-нибудь да найду.
— Посмотрим, — хмыкнула Сигюн. — Середина Реки — пора отцепляться.
— Прочных стен и верного оружия — тебе и твоим хогнам! — крикнул Фрисс сквозь вой ветра и лязг якорей-связок. «Коршун», постепенно снижаясь, полетел к Струйне. Речник подобрал якорь, повесил на борт и наискосок, борясь с порывистым ветром, полетел туда, где пестрели шатры Речников и зияла чёрная пещера — всем известный Провал.
— И тогда Илирик взял самый большой меч… — тонкий голос, захлёбывающийся от волнения, долетал из зарослей тростника. Там, у самых верхушек, висели две халги, и кто-то рассказывал старую легенду. Фрисс усмехнулся — ну да, сейчас ему об Илирике послушать в самый раз.
