— В Ураниум-Сити, — на секунду остановился Гедимин. — Работа не ждёт.
— Юрис Вальга не зазывал тебя на станцию? — проскрипел один из Серых-охранников. — У него всегда работы много. Эх-хе, а я бы хотел на станцию…
— Ничего там хорошего нет, — отмахнулся Гедимин. — Мы с Юрисом не уживёмся. Всех благ великому городу Йилгве… Полумрак туннеля поглотил его. Они долго пробирались по необитаемым окраинам Йилгвы, мимо полуразрушенных башен и тускло блестящих окон, отражающих сполохи заката. Фрисс сидел на плече сармата и с опаской разглядывал глубокую рану на пластине брони.
— Мы будем ночевать прямо на развалинах? — спросил он, когда солнце коснулось горизонта, а слишком обширный город так и не остался позади.
— Мы будем идти всю ночь и всё утро, — вполголоса ответил Гедимин, не замедляя шаг. — Когда альнкит разрушится, между нами и тарконами должно быть не менее одного дня пути. Иначе, знорк, вся Йилгва будет ловить нас в этих степях, и я не уверен, что мы сможем отбиться.
— Гедимин! Так ты не исправил их установку, а разрушил её?! — Фрисс хотел спрыгнуть на обломок стены, но поскользнулся и снова вцепился в сопло сфалта. — Ты взорвал эту станцию?! Зачем?!
— Тише, знорк, Серые сбегутся, — прошептал сармат, ныряя в тёмное ущелье меж покинутыми домами. — Я же сказал — взрыва не будет.
Хранитель очень просил остановить альнкит навсегда, и я помог ему.
Теперь всё зависит от воли «Джойи»… она обещала подождать с разрушением до рассвета, но дольше — навряд ли. Всё останется под куполом, знорк, но альнкитом этот комок разнородных сплавов уже не будет. И это лучшее, что могло случиться с Йилгвенской станцией…
— Значит, никто не умрёт? Кроме… хранителя? — Фрисс качал головой, не зная, что сказать. — А его спасти уже нельзя было?
— Я опоздал на несколько веков, — тяжело вздохнул сармат. — Хотел бы я знать, что стало с другими альнкитами «Джойи». Их было гораздо больше, я в этом уверен. И куда тарконы и Серые дели её сарматов… хотя на этот вопрос я бы смог ответить… Рассвет застал Гедимина распластавшимся на земле, под почерневшими до срока соцветиями Кемши. Он напряжённо прислушивался к чему-то, и Фрисс сидел рядом и боялся лишний раз шевельнуться. Речник ждал отдалённого грохота и дымного облака на горизонте, там, где скрылись изломанные башни Йилгвы, но всё было тихо, только Альквэа шелестел в высохшей алой траве и заметал её горячей пылью.
— Всё, — сказал сармат, поднимаясь с земли. — Эта станция называлась «Джойя», и так её теперь называют в Пустошах Васка. Он потрогал вмятину на плече и неловко поднял правую руку.
