— Из интересного тут остались только пещеры искусственного происхождения, захваченные Флервой. Там устойчивое сильное ЭМИА— и ЭСТ-излучение. Ну да… оно так там и осталось, — Гедимин покосился на дозиметр. — Как ЭСТ, так и ЭМИА. Сюда просачивается, но незначительно. «Пещеры с ирренцием…» — сердце Фрисса забилось чаще. «Может быть, тайник. Хватит ли сил выкосить Флерву…»
— Я собираюсь спуститься туда, Гедимин, — решительно сказал Речник. — Ты подождёшь, пока я вернусь? Сармат посмотрел на него долгим задумчивым взглядом.
— Ну ладно, флоний у меня ещё есть… — еле слышно пробормотал он. С тех пор, как овраг Чинчикоцоу рассёк надвое древнетлакантские туннели, прошло немало лет, и вход успел обвалиться и зарасти гезой и многожальником. Внутри стояла непроницаемая темнота. Фрисс поправил светильник на груди и задумчиво посмотрел на свои «сапоги» из обрывков скирлина, обломков фрила и нескольких слоёв сухой травы.
— От хашта не спасёт, но всё же скафандр будет целее, — сказал сармат и ещё раз проверил, хорошо ли приделана к сфалту новая насадка — сопло, извергающее кислотную взвесь.
— В позапрошлом году я это устройство доработал, — кивнул он с довольным видом. — А ты будь осторожен со своим бластером. ЭМИА-лучи не должны коснуться ирренция, если он там есть. Иначе взорвёмся. Помня, насколько неприятное растение Флерва Рудничная, Фрисс зажёг светильник, едва темнота сомкнулась над путниками. Холодный белый свет залил туннели, высветив внутренности огромной трубы из рилкаровых колец, когда-то гладкой, сейчас выщербленной и изъеденной изнутри. Под ногами хлюпало — родники Чинчикоцоу нашли сюда путь и текли по туннелю, размывая слежавшуюся грязь. Путники шли по перегнившим и догнивающим листьям Флервы, едкий сок, смешиваясь с землёй и водой, пузырился и шипел в лужах. Труба разделилась натрое.
На перекрёстке белый луч выхватил из темноты длинные плоские побеги, недавно сброшенные растением и пока ещё сохранившие подвижность.
Когда Фрисс проходил мимо, тёмные ленты шевельнулись и поползли к нему, но Речник пинком отшвырнул их к стене.
— Наводятся на тепло и дрожь земли, — шёпотом пояснил сармат, заглядывая в боковой туннель. — Ну и клубок… Из каждой пещеры что-то громко шуршало и поскрипывало. На перекрёстке в груде сброшенных и уже подгнивших побегов чернели обглоданные кости — множество мелких и небольшая кучка крупных, среди которых Фрисс разглядел большой рогатый череп.
— Фриссгейн, готовься. Источник излучения — в одном из клубков, — прошептал сармат и направился в боковой коридор. Речник снял бластер с предохранителя и пошёл следом. Флерва напала неожиданно, и никакой свет не помог её заметить — просто чёрная волна захлестнула Речника, и он еле успел выстрелить в шевелящуюся массу, прежде чем лозы обмотали его с ног до головы.
