Налив по второй чашке и прочистив горло, Эван приступил:
– Я никогда не мог терпеть насмешки. Каждый, кто пытался подшутить надо мной, платил довольно высокую цену. Каждый алкоголик, ночевавший в моем доме, оставался лежать на сырой маренговой земле лицом вниз. Все поступки матери становились для меня вызовом, новыми задачами, ответы на которые виделись мне равными нулю. Потом появился мистер Лоутон. Отец Джейсона. Он сделал из матери настоящую леди, такой, какой ее хотел видеть я. Мне больше не нужно было кого-то убивать. Ваше внезапно оборвавшееся общение с Джейсоном – моя заслуга. Я нашел для себя новую цель. То, от чего где-то внутри меня происходил взрыв. Этой целью были вы, Аннет. Впервые мы встретились в парке «Савин Хилл», помните? Небесного цвета сарафан, ветивер, египетский жасмин, волнительный поцелуй? Но я не показал лица, чтобы не напугать вас. Следующая наша встреча состоялась на Лонг Варф. Вы полагали, что я совершу самоубийство. Мистер Лоутон тогда уже отправился за решетку, а мы проводили с вами вечера. Любовались заливом. Я показывал картины, нарисованные мной за время существования этого дома в качестве постоялого двора. Возможно, подставлять отца Джейсона было опрометчивым шагом. Что сказать? Мне не хватало опыта в подобных вопросах.
