2. Местность неустойчивости
Арана-сан кивнул, и я начал декламировать:
Обвита плющом скала…
В море, в Ивами, Там, где выступает мыс Караносаки, На камнях растут в воде Фукамиру-водоросли, На скалистом берегу – Жемчуг-водоросли.
Как жемчужная трава Гнется и к земле прильнет, Так спала, прильнув ко мне, Милая моя жена.
Глубоко растут в воде Фукамиру-водоросли, Глубоко любил ее, Ненаглядную мою.
Но немного нам дано Было радостных дней…
Валерка, сидящий на корточках в стороне, дернулся и прошипел:
– Ночей, идиот…
Я уставился на сидящего с полузакрытыми глазами Арана-сана. Он слегка покачивался в такт словам – может быть, проговаривал их на японском? А, хрен с ним. Главное – не замолкать! Мысль мелькнула как молния, и я продолжал:
Что в ее объятьях спал.
Листья алые плюща Разошлись по сторонам – Разлучились с нею мы.
И когда расстался я, Словно печень у меня Раскололась на куски.
Господи! У Арана-сан хронический холецистит! Поймет ли он меня правильно? Не примет за скрытую насмешку слова… Дьявол! У него еще и грудная жаба! А мне читать дальше…
Стало горестно болеть Сердце бедное мое.
И в печали, уходя, Все оглядывался я…
Но большой корабль Плывет…
И на склонах Батари…
Валерка дернулся – видимо, я опять в чем-то ошибся. Мне и Пушкин в школе давался с трудом. А эти проклятые стихи, без всякой рифмы…
– Хоросо, Сергей. – Арана-сан улыбнулся. Бог ведает, что за этой улыбкой. – Спасибо, что напомнири о моей неизбывной тоске по родным островам, по рюбимой жене. Спасибо… – Он слегка поклонился. Говорит Арана-сан по-русски здорово, вот только с буквой "л" проблемы. – Рад, очень рад вам…
Согнувшись в церемониальном поклоне (корпус наклоняется на 20-30 градусов и в таком положении сохраняется около двух-трех секунд), я протянул Арана-сану белый сверток – о-сэйбо, новогодний подарок. Слава Богу, справился… Я отошел в сторону, а мое место занял Валера. Поклонился и сказал:
– Позвольте, Арана-сан, прочесть мои несовершенные строки. Им не сравниться со словами мастера, что нашел Сергей, но их родило мое сердце.
Арана-сан улыбнулся. И, кажется, куда лучше, чем мне…
Оттого, что горы высоки, Стелется в полях жемчужный плющ, Нет ему ни срока, ни конца, – О, когда бы так же, без конца Видеть вас, сэнсэй, я мог!
Валера протянул Арана-сану свой подарок. А начальник…
– О-рэй о-мосимас! – воскликнул Арана-сан. – Рошадь узнают в езде, человека – в общении.
Он снова улыбнулся и повторил пословицу на японском. Я стоял, посрамленный и униженный. Господи! Ну что мне стоило тоже сочинить пятистишье, а не заучивать длинный и скучный текст! Кретин! Поделом! Кто слишком умен, у того друзей не бывает! Захотелось же мне показаться самым умным… Задумал муравей Фудзияму сдвинуть…
