Макс поднялся из кресла и протянул Романовичу руку в знак знакомства. Вспомнила, как Бриджит Джонс училась представлять людей друг другу:
— Это Алек, это Жанна.
А дальше что сказать?
— Фотограф.
Пусть будет так.
Господи, а Макса как представить? Арт-дилер?
И тут оно само собой сорвалось с губ:
— А это Макс, бывший мужчина моей бывшей преподавательницы по живописи, — представила я его Алеку. На всех шести метрах высоты повисло молчание, последовало рукопожатие и перекресный взгляд. «А ты чего ожидал?» — вопрос так и срывался с губ. Но я вовремя прикусила язык.
Макс взял меня за руку и потянул к столу.
— А вы уже уходите? — спросила я сладкую парочку «Твикс».
— Не, мы твоего друга встретить.
— Какого еще друга?
Романович усмехнулся. Но ответил:
— Георгия!
Швабра посмотрела на меня так, как будто я была одета в майку Benneton. И это после всего, что между нами было? Неприятно встретить компанию мужчин, когда ты спала с двумя или больше, но вот встретить пару, с каждым из которых ты занималась сексом по отдельности и в течение двадцати четырех часов — это верх апокалипсиса. Эпицентр лжи.
Маленькое черное платье, и сапоги на огромном каблуке. Я чувствовала себя восковой фигурой в Музее мадам Тюссо. Но если я там окажусь, то в одном комплекте с Романовичем и шваброй.
Жанне было двадцать пять, и она постоянно лечилась то от анорексии, то от булимии, то от ожирения. Homo erectus в стандартной комплектации и без климат-контроля мозга.
Она снова стала черной, подстриглась под каре и начала напоминать Гарнидзе. На ней были джинсы Cavalli трехлетней давности, в одиннадцатом классе я в таких же ходила. Когда не к чему придраться, мы начинаем опускать одежду — это чисто женское. Просто она совершила поступок сильной женщины, на который моей смелости никогда не хватит, это была видимая причина ее превосходства.
— Кто это был? — спросил меня Макс так, как будто мы только что встретили снусмумриков, хотя где-то он был прав…
— Да так, старые знакомые.
И вот она жизнь. Двое счастливых снусмумриков идут встречать моего вечно несчастного друга, а мы с Максом сидим, как две пафосные статуи, и дико хотим поменяться местами со снусмумриками, потому как тогда у меня был бы Романович, а у него возможность спать со мной на полную катушку.
Гоша подошел сзади и растрепал волосы. Представляться не стал. И на ухо сказал:
— Морфиеманка.
Мысли неслись у меня в голове со скоростью сто километров в секунду.
Спустя пару минут и один общий заказ мы начали говорить.
