Я села на красный коврик и смотрела на ее руки. Нас отличали кости — она была шире сложена, из-за чего и казалась полнее. По всем мясистым участкам были видны стяжки от похудания. Я посоветовала витамин А.
— Что он делал, когда лежал в ванне? Что ты делала?
— Играли в «водолазов», — я начала нервно смеяться.
— Так вот откуда это игра. Она распространилась, кстати. Поиграем?
— В смысле?
— В водолазов, — она улыбнулась.
— Я как-то не в настроении, ты прости, — я до сих пор пытаюсь прийти в себя. — Меня начинают пугать связи интимного характера.
— Тогда просто покажи мне свою спальню. Да не бойся ты меня.
Я дала ей полотенце и завернула еще одним волосы.
Жанна несколько секунд стояла в дверном проеме спальни, не решаясь зайти, потрогала стены, картины, диван, пол — все в кромешной темноте.
Мы незаметно сели на край кровати. Она положила руку мне на коленку, аккуратно и медленно двигалась к внутренней стороне бедра.
— А как он начинал?
— Иногда прямо как заходил, не давая сказать «привет», иногда мы ложились спать, он просто делал массаж, потом просыпались около трех ночи, иногда за компьютером — по-разному…
— А ты, ты начинала?
— Да, в сорока процентах случаев…
— А сейчас можешь?
— Так странно, еще год назад я рыскала по Интернету в поисках твоего «ЖЖ», мне хотелось понять, почему он с тобой, узнать хоть что-то — но пусто, никаких данных, фотографий, упоминаний, компроматов, а сейчас предлагаешь заняться не сексом и не любовью, а чем-то лежащим между этими категориями. Как колода перетасовалась.
Мне было тяжело решиться. Я однажды целовалась с девушкой на спор в Испании, но это было много лет тому назад…
— Ты ничего не теряешь, это все в образовательных целях, — уверяла Жанна.
Я взяла ее за руку и отвела к входной двери, она провела пальцами вдоль брови.
— А сейчас ты снова зайдешь.
Выполнив мое указание, она прикрыла дверь и погрузилась в проем между двумя входными дверьми — одна железная пуленепробиваемая, а вторая под интерьер — между ними пространство в ширину двери и глубиной шестьдесят сантиметров.
Я прождала ее около минуты. Погасив свет, я увидела, как она медленно опускает ручку двери.
— Он делал это быстрее.
— Он когда-нибудь фотографировал тебя?
— Видимо, только тебя.
— Никогда. Только оплаченные модели.
Мы переглянулись. Откуда-то пришла готовность идти до конца.
Я представляла себе, что я — Романович, она то же самое, то есть по логике вещей в моей квартире Алек целовал сам себя. Однако в этом странном онанизме участвовали две женщины. Это было то самое 2, замещающее 1+1.
