, и пышный тропический сад с рощицей манговых деревьев.
С деревьев как раз опадали мясистые золотые плоды, и Маджи раздавала излишки, отсылая корзины друзьям и родственникам по всему Бомбею. День сбора манго был настоящим праздником для обитателей бунгало. Садовник приезжал спозаранку вместе с подсобными рабочими, и они собирали целые корзины фруктов, а Мизинчик и ее двоюродные братья, сидя под деревьями, впивались зубами в сладкую мякоть, и на лица их брызгал оранжевый сок. «Бог Ганеша[7] тоже их обожает», — всегда говорила Маджи, нарезая целую горсть «счастливых» манговых листьев, дабы развесить их на передней веранде. Позже в тот же день бабка следила за разделом плодов в нарядной столовой, а ее невестка Савита бродила вдоль длинного полированного обеденного стола, помечая лучшие фрукты для своей родни.
Мизинчик вышла в душный коридор — прохладой можно было насладиться лишь в спальнях и зале. Деревянные половицы, обычно скрипевшие и стонавшие при малейшем нажиме, не издали ни звука под ее легкими шагами. Мизинчик хорошо изучила эти полы, знала, где они провисают, а где лежат прочно, и шагала уверенно.
Прокрадываясь мимо комнаты дяди и тети, она заглянула в щель, сквозь которую их тихие голоса доносились в коридор — вместе с негромким жужжанием современного кондиционера. Приникнув всем телом к щели, она ощутила поток холодного воздуха, высушивший пот на ноге, руке и щеке.
— Разве мало того, что мы взяли к себе Мизинчика? — хмыкнула Савита, и ее тонкие черты исказила злость. Верхние ленты на импортной шелковой сорочке развязались, обнажив крошечный сверкающий бриллиант между грудями. — Аж не верится, что ты послал ее отцу десять тысяч рупий!
— Только по просьбе Маджи, — сказал Джагиндер, словно уточняя, что сам не способен на такую щедрость. С годами его горделивые плечи ссутулились, а на красивое лицо легла тень щетины. — Просто дал взаймы.
— Взаймы? — Савита осуждающе ткнула в него тонким пальцем с аккуратным маникюром. — Нас больше ничего не связывает. Зачем давать им деньги?
— Ну, он все-таки отец Мизинчика.
— Какой там еще отец? — фыркнула Савита. — Он снова женился, завел детей и ни разу не удосужился проведать дочку!
У Мизинчика защипало глаза от слез. Савита всегда подчеркивала, что Мизинчик — непрошеная гостья, нищенка. «Она вам не сестра, — втолковывала Савита сыновьям, пока Маджи не слышала, — а бедная родственница. Помните».
Мизинчик отступила в успокоительный полумрак и, быстро свернув налево под зубчатый свод, вдохнула ароматы сандалового дерева, перца и жареного тмина. Там было так темно, что на миг ей показалось, будто отключили электричество. Затем ее взгляд упал на рубиновые пятна, мерцавшие на стенах: отсветы стеклянных и латунных узкогорлых
