На Рэдоне мне вначале пришлось пройти курс быстрой подготовки. По правде, говоря, Виктор изначально планировал, что мне придётся пройти полное базовое обучение, которое в Хайдоне при нормальных обстоятельствах начиналось с двенадцатилетнего возраста и длилось, как минимум, пять лет. Однако он тогда не знал, что Реон и здесь приготовил ему сюрприз. Зная о наследственности Артона и Лерона, Фрэнк позаботился о том, чтобы найти престарелого бенайта. Тот давно отошёл от дел и вёл уединённый образ жизни, но Реон умудрился уговорить его обучать меня. Благодаря этому, я получил базовые знания и познакомился с основными аспектами учения, но, к сожалению, моё обучение прервалось при достижении шестнадцати лет, в связи с уходом в мир иной старого мастера. В итоге, я просвещался почти четыре года, однако и этого было немало. Реакция Виктора на эту новость была двоякая. С одной стороны, он был рад получить почти готовый ресурс для использования, с другой стороны, это лишний раз подогрело его неприязнь.
Другие рэдонцы поначалу отнеслись ко мне несколько настороженно. Виктор придумал правдоподобную легенду, объясняющую им моё неожиданное появление, но о родственных связях он естественным образом умолчал, и запретил мне самому распространяться на эту тему. В какой-то момент я думал, что наше внешнее сходство, хоть и незначительное, но прослеживаемое для опытного взгляда, может натолкнуть кого-нибудь на подобные мысли. Мы оба были темноволосы, как и большинство Ледрагов, с большим разрезом глаз и со схожим овалом лица. Однако, как оказалось, никому не пришло в голову провести такого рода параллели, тем более что родной сын Виктора, Брэнд, не унаследовал этих черт вовсе. Единственный, кто ещё оказался посвящённым в подлинные детали моего появления, был Фоссер. Виктор не счёл надобным ввести в курс дела также своего сына, который, ко всему прочему, пребывал в полном неведении относительно Ледрагов.
В целом в Хайдоне, умалчивалось многое, начиная с деталей основания государства, заканчивая истинным положением вещей в войне с Империей, а официальные версии событий пестрели антиимперской пропагандой. Будь это корпоративный сектор, прошлое Виктора и ряда других политиков из правительства давно уже стало бы достоянием публики, но поскольку действовала жёсткая цензура, такое в принципе было невозможно. Подобными порядками Хайдон мало, чем отличался от Империи, что было неудивительно, поскольку модель государства после отсоединения провинции не менялась.
